Куклы во время шторма

Сказав это, я даже слегка устыдилась – вспомнила несчастный взгляд, с которым он говорил, что я не хочу его видеть, и его беспомощность, и отчаянные объятия. Надо будет как-нибудь пригласить его погулять. Ну, по-дружески. Попозже – к примеру, через месяц-два, сейчас-то от этого может стать только хуже.

– Вы не вместе? – переспросил папа. – Что ж, как друг он, наверное, лучше. Впрочем, не мне судить. Послушай, Ида, мама бы меня, наверное, заругала – и заругает – за то, что я сейчас скажу…

– М-м?

– Наверное, это прозвучит не слишком деликатно…

Я уже стала недоумевать, что же такое он может мне сказать, и тут он ткнул вилкой в тарелку:

– Мясо шикарно. Оно у тебя всегда получается прекрасно. Но картошка… нет, все неплохо и довольно вкусно, но, прости ради бога, она слегка недоварена. Я не хочу тебя обидеть, это просто на будущее: вари чуть подольше, ладно?

Папа оказался еще вполне деликатным – ничего не сказал про «глазки». Все–таки опрометчиво с моей стороны было лишний раз подпускать Жанну к плите.

– Да, – согласилась я. – Сама чувствую. В следующий раз поварю подольше. Спасибо.

Раньше я бы непременно сдала Жанну – и глазом бы не моргнула. В конце концов, почему я должна отвечать за ее ошибки? С другой стороны, это ведь моей ошибкой было разрешить ей готовить для нас с родителями.

Но я промолчала не потому что чувствовала свою вину. Просто не хотелось подставлять подругу. Она ведь старалась, хотела помочь. Она молодец.

Глава 8

Мой дипломный руководитель решил взяться за меня почти сразу после госэкзамена. Видимо, предчувствовал, что иначе я приступлю к диплому еще нескоро.

То ли он был «жаворонком», как мои родители, и утром был больше настроен на беседу, то ли только это время удалось освободить – он назначил мне встречу на начало девятого утра. Я надеялась, что дипрук пригласил меня для обсуждения плана работы, а не для оценки того, что написано мной – по той простой причине, что написано так ничего и не было, кроме двух страниц введения.

Я не вставала рано уже несколько месяцев, и это оказалось сложнее, чем я думала. Я долго игнорировала будильник, в полусне внушая себе, что он не звонит, а в итоге меня растолкала сонная Жанна. Если бы не она, я бы точно не встала.

Завтракать пришлось второпях. Делать бутерброд и даже ждать, пока закипит чайник, не было времени, так что я залила мюсли питьевым йогуртом вместо молока и то ли съела, то ли выпила эту странную смесь, оказавшуюся неожиданно вкусной. Мне многие рекомендовали такой завтрак, и я все собиралась попробовать, но никак руки не доходили, а тут Жанна купила йогурт и мюсли на двоих.

Через некоторое время я уже шла по улице, поеживаясь (утро было не слишком теплым), зевая и недоумевая, как это я раньше спокойно ходила в университет к первой паре. На первых курсах почти все занятия начинались рано.

Я надеялась, что свежий воздух сразу взбодрит меня, но этого не произошло. Голова категорически отказывалась работать, организм требовал еще несколько привычных часов сна. В чудодейственное влияние кофе я не верила.

Остановившись, я стала копаться в сумке, надеясь найти плеер. Пара громких песен – вот что должно было помочь. Путешествуя рукой по дну сумки и полностью погрузившись в это занятие, я даже не сразу поняла, что меня кто-то окликнул. А потом до меня дошло.

– Стас, – не поднимая головы, констатировала я и тут же усомнилась: возможно, мое больное воображение готово принять за Стаса буквально любого человека со знакомым голосом? К тому же я еще толком не проснулась…

Но это действительно был он.

– Поверить не могу, что ты рано встала. – Такой репликой встречал меня этот человек после долгой разлуки. Сказал бы хоть, что рад меня видеть.

– Да, прямо как в старые добрые времена. Слава богу, у старшекурсников расписание помягче, – отозвалась я, разглядывая его и надеясь впечатать в память каждую черточку – на случай, если в следующий раз мы встретимся очень нескоро или вообще больше не встретимся.

Руки в карманах. Взгляд – независимый, вроде бы равнодушный, но где-то глубоко притаилась настороженность, напряженность. Тонкие губы плотно сжаты. Я в очередной раз подумала, что он не слишком красив – в то же время я в жизни не встречала никого прекраснее.

Рядом с ним я, со своей любовью, почувствовала себя естественнее – как ученый, который всю жизнь собирал сведения о далекой стране и написал о ней пару диссертаций, а потом наконец съездил туда сам. Но сказать, что я оставалась спокойной в присутствии Стаса, было нельзя. На самом деле во мне бурлило множество разнообразных чувств, просто все это происходило на благоприятном, гармоничном фоне.

– Я иду на встречу с дипломным руководителем, – сообщила я зачем-то.

– А, теперь ясно. Ну а я – на работу, как всегда, – без всякого выражения произнес Стас.

– И вообще все как всегда? – довольно сумбурно выразилась я, но он понял.

– О, тебя интересует, как я живу, или ты, как обычно, спросила просто так?

– Ты идешь от родителей.

– Ага. Не от Аллы.

– Следовательно, вы опять в ссоре.

– Ну, есть такое дело. Пустяки.