Куколка

«Вот ведь подлюка!» – подумала Татьяна обиженно, будто только Даша была корнем всех ее бед. Придумывать ей ничего теперь не хотелось, и не было смысла, поэтому она выложила все как на духу. Рассказала, как познакомилась с Вадимом еще в автобусе, как потом случайно встретила его в баре, как он ей помог. И как Даша хотела подставить Муравьеву, из-за чего они вместе и оказались у Вадима дома. Рассказала, почему боялась сказать правду. Уже плача, пыталась до матери донести, что Муравьева не заслуживает обвинений, что она узнала ее лучше и что предпочла бы дружить с ней, чем с Дашей. Девушка пыталась рассказать и о Вадиме, что он тоже не такой плохой, как мать думает, но не успела.

– Хватит! Еще скажи, что ты в него влюбилась! – мать сама осеклась и вонзила ошарашенные глаза в лицо дочери, пытаясь уловить каждое микродвижение мышц, которое могло бы выдать девушку. – Это же не так?

– Нет, – коротко ответила Татьяна, вытирая глаза от слез.

– Куколка! Ну, пойми же ты, что я не назло тебе все это делаю, а во благо! Ты меня сама потом отблагодаришь. Уж я-то знаю. Сколько примеров таких. Я сама обожглась! И не желаю тебе такой боли.

– Да, да, ты рассказывала уже много раз, – перебила ее девушка, не желая слушать в очередной раз долгие истории о далеких знакомых, которые живут в счастливом браке по расчету уже много лет, а все эти любовные приключения, особенно с барменами, заканчиваются страданиями.

– Ну вот! Ты же все это сама прекрасно знаешь, Куколка! Ну, даже если ты влюбилась, это мимолетно, – мать вдруг смягчилась, распустила руки и обняла Татьяну крепко. – Все быстро пройдет. У тебя возраст такой, Куколка. Ты влюбилась в первого встречного лишь бы влюбиться. Встретишь другого, получше, тоже влюбишься.

Татьяна понемногу успокаивалась. Мать целовала ее в макушку и то сжимала, то разжимала объятия. Немного потряхивая дочь за плечи, чтобы взбодрить, приговаривала:

– Куколка, я же о тебе забочусь. Все только ради тебя. Ты просто пока не можешь этого понять, слишком юна и наивна.

Татьяна подумала, что, действительно, обладает слишком ограниченным опытом, чтобы смотреть в перспективе на собственное будущее.

Они обнялись еще раз. Мать простила ее и за непослушание, и за ложь, но без наказания обойтись не смогла в воспитательных целях, поэтому период без интернета был продлен.

Потом женщина ушла на свидание, не сообщая дочери, что идет именно на свидание, но у Татьяны больше не было предположений, куда еще она могла собраться в воскресенье днем такой нарядной. Татьяна проводила ее, закрыв дверь изнутри на задвижку, и отправилась в свою комнату. Она поставила проигрываться диск с мультфильмом, который взяла у Вадима, и плюхнулась на кровать лицом в подушку.

Раздался звонок. Пришла домработница и принесла письмо. Мать всегда просила ее проверять почтовый ящик и чистить его от рекламного мусора, а домой приносить только то, что было похоже на важные письма. Татьяна удивилась. Она приняла конверт и внимательно его рассмотрела.

– Я не смогла определить, спам это или нет, – сказала домработница, снимая верхнюю одежду в прихожей.

– Да, не похоже, спасибо, – быстро ответила девушка и ушла в комнату.

Конверт был стандартный, почтовый, со встроенной маркой по России. Ни имени, ни адреса отправителя указано не было. ФИО и адрес матери написали от руки. Татьяна недолго думала, вскрывать его или нет, ибо любопытство затмило разум. В конверте оказались вырванные из клеточной тетради листочки. Текст автор выводил вручную дрожащим почерком. Татьяна и не знала, что кто-то в век информационных технологий пишет рукописные письма. Это заинтриговало ее еще больше, и она, не мешкая, прочитала его.

«Здравствуй, Деля!

Да, знаю, что ты обзовешь меня старым дураком, нелепым романтиком, надоедливым поклонником, но мне нравится писать тебе письма. Именно от руки. Так раскрывается душа. И мне становится легче.

Хочу поздравить с нашей юбилейной несбывшейся годовщиной. Знаю, я опоздал на три месяца. Я слал тебе письма все эти годы, стараясь не опоздать ни на день, но в этом году я специально решил подождать. Если я правильно рассчитал, твоя дочь уже окончила академию. Мы ведь из-за этого расстались. Восемь лет и три месяца! А я все такой же авантюрист! Пытаю свое счастье, надеясь, на чудо, хотя жизнь, конечно, постепенно превращает меня в прагматика, каким всегда была ты.

Уверен, Куколка выросла чудесной балериной, красивой женщиной, лучшей дочерью. Жаль, что я не видел, как она взрослеет. Я и по ней скучаю. Она, конечно, уже и не помнит меня».

На этом моменте Татьяна попыталась покопаться в чертогах памяти, но перед ней возникла только темная бездна. Она и понятия не имела, кто это мог быть. У матери всегда было много знакомых, часто приходили гости, каждый из них играл с ней в детстве. Нет, даже если она и помнила его внешне, не смогла бы определить, кто именно написал письмо. Потому продолжила читать.