Куколка

— Думаешь, что ты самая несчастная? Да ты просто бессовестная! Пойдем, раз ты так мечтаешь от него избавиться. Давай! — хватает меня за плечо и тащит через газон на стрельбище. Там маги отрабатывают точность попадания боевых ударов. — Что ж ты не раскрылась до сих пор? Ты же так хочешь его убрать из своей жизни, из башки, точнее! Почему тогда держишь силу в узде? Ведь там, — Дарина хлопает себя по груди, но идет дальше. — Там есть то, что тебе поможет!

— Я не знаю, как… — отвечаю тихо и едва не падаю от скорости: ноги заплетаются. — Не представляю.

— А я научу, — она крутит головой. Ищет кого-то. И замирает взглядом на Игоре. Машет ему рукой, приглашая к нам. Пока он идет, я пытаюсь вырваться.

— Отпусти меня.

— Нет, — строго отвечает Дарина и сильнее сдавливает мою руку. — Хотела помощи? Получи!

— Это почти как предложить гильотину, чтобы избавить от головной боли, — горько усмехаюсь.

Игорь задерживается с ученикам, но поглядывает в нашу сторону. Светлые волосы зализаны назад, и мне тошно от одного его вида.

— Дарина, а есть средство, кроме стирания памяти, чтобы смягчить душевную боль? Понимаю, что ты пытаешь помочь, но я у-ста-ла!

— Есть, — отрезает девушка. — Смерть.

— Очень интересно. А что-то еще? Более гуманное.

— Летаргический сон.

— Тоже не подойдет. Хотя…

— Совсем дура, что ли? — она отпускает меня. — Ну, ты и ежик, Виктория. Разве можно так реагировать на чей-то поцелуй? Паша испугался, что ты в него влюбилась и приревновала, — Дарина ржет, прикрыв ладонью рот.

Задерживаю дыхание и тоже взрываюсь хохотом. Только истерическим. Но мне легче, действительно становится легче. Когда мы успокаиваемся, я серьезно говорю:

— Мне забыть его нужно. В душе, словно бездна. Я не могу простить все, что Марк сделал. Не могу. Он из-за задания готов был стереть меня. Полностью. Сделать овощем просто ради денег. Я этого никогда не пойму.

— Мне кажется, что ты видишь только одну сторону луны. Загляни в себя с другой плоскости. Есть теория, что любое событие, память или действия невозможно стереть начисто. Даже суггестору это не под силу. Значит, в глубине души есть остальное, и даже не маг может их достать.

— Как?

— Встряска нужна. Пойдем. Прошлое, пусть и горькое, должно помочь.

Глава 30. Брат

Марк

Артем отвечает с десятого раза. Вяло и небрежно.

— А-а-а, братец? Говорил, что в гости приедешь. Обма-а-анщик!

— Ты с Лизой давно виделся? — спрашиваю, не обращая внимания на язвительный тон младшего.

— Мне ее жизнь неинтересна, — как-то слишком весело отвечает брат.

— Артем, где ты сейчас? Нам помощь нужна, — говорю быстро, чтобы пресечь его отказ: — Лизу неделю никто не может найти, даже Верхний. Ян вернул Вике память, чтобы к суггестору обратиться, но…

— Я у себя, я говорил. Приезжайте, — говорит брат неожиданно трезво. В телефоне коротко пикает, и зуммер обрывается тишиной.

Мы с Яном переглядываемся и пожимаем плечами. Артем после Северного закрытый стал. Мало общался с нами, в основном только с Лизой. С виду все было в порядке, но мы же заняты были своими проблемами и хлопотами и не видели, как их отношения рушаться. Не помогли. Что же случилось, что их так рассорило?

Пока на такси добираемся до нужного района, я пытаюсь расслабиться и уснуть, но сон не идет. Не пускает. Может, оно и к лучшему. Надеюсь ночью снова встретить Вику, вдруг в этот раз она скажет, где находится. Но уже само осознание, что жива и невредима, придает мне сил. Если сны реальны, значит, помнит и ждет меня. Может, злится, но помнит. А, главное, желает и любит. Да, ей больно, но я смогу достучаться. Смогу объяснить. Иначе зачем дальше жить?

Только жуткие мысли о том, что кто-то может причинить ей вред сминают меня и заставляют скрипеть зубами. Я уже порядком подпортил себе эмаль зубов за эти дни. Убью каждого, кто хоть пальцем коснется моей жены.

Первые секунды, стоя на пороге квартиры брата, я думаю, что попал снова к Зиме, а когда Артем выходит навстречу, меня прорывает на смех. У него синячище на левом глазу, точь-в-точь, как у Яна.

Друг подхватывает веселье:

— Ты посмотри, братец-близнец! Кто это тебя так?

Артем прощупывает лицо, морщится и обидно выдает:

— Подрался в клубе. Один дурак в плечо пихнул и облил меня текилой, — младший смотрит внимательно на Зимовского и кивает: — Узнаю кулак Марка. Заслуженно, нечего разевать рот на Викульку. Она у меня невестка что надо! Я бы сам тебе зарядил за выходку, но мне лень.

— Не надо, Тём, — спокойно говорю и подмигиваю Яну. — Мы сами разберемся. Попозже.

Брат пропускает нас в дом и заваливается на диван. Запах в квартире стоит такой затхлый, что я, задержав дыхание, продираюсь через завалы мусора к балкону и распахиваю настежь окна.

Неловкая пауза погружает квартиру в тишину: каждый думает о своем. Артем тянет через соломинку воду из стакана, Ян стоит на входе и подпирает косяк, а мне хочется обоим врезать. Зачем? Да просто так. Чтобы злость согнать.