Кукольник

– И при этом немцы проиграли в Первой мировой войне противнику, которого не считали себе ровней, не просто проиграли, но были разгромлены, унижены и доведены до нищеты. Случившееся послужило неопровержимым доказательством того, что с их государством не все в порядке. В результате у немцев в головах засели две взаимоисключающие идеи, что вообще-то не свойственно человеческой психике. Эти идеи начали под действием друг друга видоизменяться, искажаться, люди принялись искать объяснение, а потом врага. Если у тебя нет смелости искать внешнего врага, ты ищешь внутреннего. В таком случае ты выбираешь ту часть общества, которую не понимаешь, тех, кто внешне на тебя не похож, тех, кто намеренно демонстрируют свою с тобой несхожесть. Исторически так сложилось, что на роль врага лучше всего подходили евреи. Печально. Так было везде, не только в Германии, но повсюду, от Испании до Египта. Ты молод, умен, как говорят окружающие, но ты беден, зол и боишься жизненных невзгод. Ты растешь, слыша каждый день, что беден потому, что так решили жиды, что жиды тебя угнетают, что жиды лишили тебя работы, что жиды зарятся на твоих женщин. Ты, конечно же, во все это веришь. Если что-либо повторять достаточно долго, оно становится фактом, факты провоцируют действия, а действия имеют свои последствия. В результате возрождается сильное общество, вот только его движущей силой становится ненависть. Как для любого двигателя, ненависти необходимо топливо, для того чтобы работать днем и ночью. Машине все равно, кто перед ней: еврей, цыган, коммунист, гомосексуалист или русский. Машина работает на ненависти. Ей просто все время нужно что-то новое, что можно было бы ненавидеть. Ты бы смогла простить такое? Нет, наверняка нет, но, если ты не постараешься понять их, существует риск, что подобное повторится.

Тесс немного нервничала.

– Думаешь, это возможно? Неужели такое может повториться? Не в наши дни… я уверена…

– Все великие злодеяния в мире совершались лишь потому, что кто-то думал, будто бы узрел истину. Давайте принесем цивилизацию в Африку. Давайте колонизируем Индию. Давайте закроем наши границы, чтобы защитить страну от внешнего зла. Давайте очистим наши города от злых людей. Все сразу наладится. Великие идеи приближают мир к гибели. Злому человеку никогда не придет в голову, что он злой. Как раз это и делает его злым. Из-за того, что происходило в концлагерях, становится еще горше: нормальные люди, ученые и чиновники, творили все это, ибо верили, что строят новый, лучший мир.

– Уверена, что ученые вполне все осознавали. Им нет прощения.

– Наука – сродни религии. Если ты достаточно внимательно перечитываешь свои научные тексты, то обязательно отыщешь в них закон, который оправдает то, что ты хочешь сделать, даже будет у тебя это требовать. От тех ученых, с которыми я общался в концлагере, я узнал, что, по их мнению, человек ничем не отличается от крысы. Крыса бегает по лабиринту, если в конце ее ждет награда. Она бегает быстро, если дать ей кусочек сыра, но еще быстрее, если наказывать ее болью. Возможность избежать смерти, ужасной смерти – замечательная награда, даже лучше сыра, – Аркадий открыл винную карту, – но не лучше вина.

Здание, в котором сортировали вещи, отобранные у очередной партии привезенных на товарняке заключенных, называли «Канадой». В среде лагерников существовало мнение, что это страна невообразимого богатства и роскоши. Женщины-заключенные запускали руки в карманы одежды прибывших в Аушвиц арестантов и извлекали на свет божий разнообразные сокровища: драгоценности, золото, бриллианты, часы, деньги из дюжины разных стран, Библии, компактные книги Торы для путешественников, любовные письма, записные книжки, конфеты и бутылки с вином. Все эти трогательные вещицы, надежно спрятанные и привезенные в концлагерь теми, кто без них не мыслил своей жизни, теперь никому не принадлежали, и нацисты свободно в них рылись.

Все ценности полагалось отсылать в Берлин, где они шли на дальнейшее финансирование войны, но на практике многое прилипало к рукам эсэсовцев, в частности доставалось доктору Пфайферу. Дитер завербовал солдата, который после ранения на восточном фронте пристрастился к морфию. Теперь этот эсэсовец менял дорогой алкоголь и пригоршни золотых побрякушек на ампулы с наркотиком.