Кукольный домик (СИ)

— Книга — это карта, — хохотнул Гарри, а Самуэль не понял ни что в этом смешного, ни что это даёт. — Ну карта, только не обычных дорог, а астральных. Смотри внимательно, ты тоже заметишь.

И Самуэль закрыл глаза, проводя над книгой руками. Вначале он ничего не ощущал. То есть книга будто бы слилась с этим миром. Потом он ощутил, что от неё исходит та же магия, что от кольца на пальце Гарри. И лишь потом, третьим слоем, он заметил раздробленный след, разбитый на множество частей. Этот след ещё предстояло собрать.

В сознание пнули, не в силах пробиться через барьер. Самуэль открыл глаза и Гарри помахал рукой.

— Откройся, я тебе покажу, — попросил он.

Самуэль неохотно опустил барьер и тут же увидел астральную метку, уже собранную воедино. Он был чёткий, словно торговый тракт — ошибиться было невозможно.

— Идём со мной, — тут же выдал Самуэль. — Я не верю, чтобы кукольный домик не охранялся. У меня есть…

Гарри не стал даже слушать и лишь покачал головой.

— Обрати внимание: ты опытный чародей. Уверен, что путь сюда был не менее труден, хотя и загадывать нельзя. Я не могу уйти, здесь мои аэльи, я за них в ответе, а у меня праздник и дела после него. У меня под боком живёт древний василиск, с которым я не могу справиться. Кто его бить будет? Может быть ты?

— Уж сомневаюсь, что я с ним совладаю, — пожал могучими плечами Виен.

— То-то и оно.

Гарри задумался.

— Есть у меня способ тебе помочь. Завтра отсюда уедут… В общем уедут, на машине.

— Я знаю, что такое машина, — видя замешательство Гарри уверил его Виен.

— Могу попросить, чтоб тебя докинули.

— Куда?

— Как куда? К Анатору.

— Ты проследил, куда ведёт метка?

— А что тут следить? Берёшь и смотришь — туда.

Он указал пальцем. Восхитительно. Может быть он даже ровня самому императору. И этот человек согласился взять Самуэля в ученики! Если, конечно, с кукольным домиком не выйдет. Иначе в ученики уже будут проситься к нему.

— Марсенас —

В шуме и делах прошёл весь день. Низушки шныряли по всему базару, разнюхивая преимущества конкурентов, люди не уступали и выторговывали каждый Йеннин. Товары оседали у одних, деньги у других, после чего всё повторялось. Барон бегал от лотка к лотку, записывая новые выставляемые цены на всё, что только видел. Бумага, столь ценная в этом месте, да и в его родном мире тоже, была исписана с двух сторон и Марсенас уже хотел идти за следующим листом, но передумал, решив, что и этого хватит.

Солнце коснулось горизонта, аэльи побежали составлять столы, зажигать фонари, раскрывать оставшиеся бочки с пивом.

— Нужно переносить, — раздался голос княгини рядом.

Они возникли из ниоткуда словно две тени: граф и княгиня. Марсенас был почти уверен, что между этими двумя что-то есть. Они вели себя так непринуждённо, без какого либо видимого напряжения, словно муж и жена. Или на худой конец любовники. Ходят чуть ли не под ручку.

— Что переносить? — уточнил Марсенас на всякий случай.

Стол, тянувшийся от трактира через все улицы и выходивший к храму Чёрного его вполне устраивал.

— Праздник Жизни, — сообщил Гарри хриплым голосом. Рана на руке всё ещё красовалась вместе с чёрными прожилками, которых стало значительно больше. — Переименовать и перенести.

— В этом году тоже, — кивнула Радя. — Праздник Урожая, праздник Красной Лозы, праздник… Да хоть праздник Йена Григо, что угодно.

— Осенью, когда я прибыл — Праздник Гарри? — поднял бровь колдун.

— Не-е, — скривилась Радя и ударила его кулаком в больное плечо. — Не заслужил ещё, приколист.

Гарри потёр плечо, вглядываясь во тьму ночи и немного хмурясь.

— Разволнуется твой ахеллот — зови меня, — буркнул колдун и побрёл во тьму за пределы Аннуриена.

— Куда это он? — шёпотом спросил Марсенас, когда они с княжной остались наедине.

— Думать, наверное, — пожала плечами Радя. — А мы с тобой — праздновать, пока можно.

— Гарри —

— 3-ий день ханты Жизни —

Жди…

Я отказывался даже думать лишнего, чтоб не спугнуть.

Аннуриен гремел и стучал, пел песни и плясал всю ночь, и сейчас, во мрачной туманной мгле, среди утренней сырости и серости, была вязкая тишина. Тишина такая, что можно было подумать, что деревня обратилась в пепел, что её захватили демоны, что за ночь всех съел могучий дракон.

На самом деле у деревни было просто похмелье.

Я стоял и наблюдал, как рыцарь, шатаясь и хватаясь за живот, пытается, тихо матерясь, развязать мешок с кормом для лошади, а его оруженосец, двигаясь изрядно по кривой, тащит деревянное ведро, небрежно проливая воду себе в сапоги. Рядом ковырялся торговец, разложив монеты и пытаясь их сосчитать, но каждый раз на сумме в два Милфорта и три Йеннина сбивался и начинал заново.

Я же убедил себя, что и мне никуда спешить не надо.

Первым из тумана вышел Самуэль. Маг выглядел побито, худой и истощённый. По нему видно было, что он не восстановился послед долгого путешествия, но уже рвался в бой. И по его мнению было за чем, на сколько я мог понять за те крохотные мгновения, покопавшись у него в сознании, передавая метку.