Кукольный домик (СИ)

— Штабные, Слушатели и Свободные. У каждой гильдии свои правила. С десяток сильных магов наберётся, — стал вспоминать Самуэль. — Майкл, безусловно Орек, дальше Кицу, может быть Мила и Йошувич Савутутич, наверное их ученики.

— О, так у нас тоже десяток, только, наверное, слабее. Но мы и мельче. Вы надолго к нам, господин Виен?

— Дела свои решу и… — он задумался.

— Сложно планировать? Я Вас понимаю, — отозвалась Радя, кисло улыбнувшись.

— Почему бы Аленою не стать автономным округом империи Мрака? — вдруг рассудил Самуэль.

— Да хоть сейчас. Нарекаю ныне Аленой не княжеством, а автономным княжеством внутри королевства Мрака! — гордо заявила она и девушка спереди подавилась и закашлялась.

Виен непонимающе уставился на княгиню.

— А смысл? — пожала плечами Радя, видя его недоумение. — Коммуникации нет, территории большие, условия вы нам не впаяете, потому что мы их всё равно выполнять не будем. Если торговать, так на то не обязательно быть одной государственной единицей.

— Понимаю. Но тогда почему бы не присоединиться к королевству Врана? Оно у вас под самым боком.

— А чего нас куда-то присоединять?

— Нет армии, нет магического потенциала, ограниченные ресурсы, нет развития и инфраструктуры.

Радя кивнула и долго ничего не отвечала.

Они успели проехать Грувааль. По левую сторону в низине остался Эрлоэну, пыхтя трубами горнов.

— Мы развиваемся, — проронила Радя. — Присоединение к кому-либо только замедлит это развитие.

Виен промолчал, а после стал изливать наболевшее вслух:

— Я хотел стать учеником какого-нибудь великого мага. Вначале обратился к своему императору — воистину великому магу, мудрее и сильнее вашего Гарри. Но тот отказал. Теперь я обратился к Гарри и он согласился, но я думаю, что не воспользуюсь его добротой — присоединение к кому-либо только замедлит развитие.

Они распрощались на границе с Анатором.

Дальше предстоял долгий путь в горы, мимо пустых домиков, мимо редких рощиц, всё выше и выше. Здесь были горные тропы, словно рукотворные, но некоторые вели в тупик, некоторые двоились или уводили кругами. Самуэль полагался на чутьё.

Он слушал астрал непрерывно, и тот молчал. Вернее доносились обрывки отдельных далёких чар, как небольшие волны, рябь на воде. Гарри за ним не последовал и Самуэль надеялся, что его надёжный щит и проверенная булава окажутся ему верными друзьями, и не придётся прибегать к помощи нового учителя.

Стоило ему немного подняться, как вновь он увидел лежащий кругом снег. Солнце садилось, когда он выбирал место для ночлега. Он долго настраивал обереги против опасных тварей, спал чутко, ел мало, чтобы сохранить побольше еды когда она ему понадобится там, в том странном месте. Как оно будет выглядеть?

Среди камней росли одинокие деревья, иногда ухали птицы. Один раз он увидел из-за дерева выглядывающую голую девушку, которая подмигнула ему и расхохоталась. Самуэль достал булаву, приготовил щит, но завидев, кто перед ним, тварь скрылась к себе в логово.

Путешествие близилось к концу. Самуэль чувствовал приближение того, на что указал ему Гарри, и сердце его начинало биться часто-часто, а дыхание перехватывало. Что предстанет перед ним: величественный дворец, или, быть может, огромная арка, или ледяной купол? Кем он будет охраняться? Будет это дракон? Может быть чудище? Может ледяная птица?

Тропинка петляла и терялась в хвое. Виен продирался через неё плечом и стоило ему сделать шаг, как его взору предстала небольшая пещера. Ни колонн, ни богатых убранств.

Он шагнул внутрь, едва не задевая головой низкий потолок. Пройдя глубже, он увидел синий свет от линий в скале — никаких символов или рисунков, просто кривые линии по всем стенам пещеры. Посреди пещеры стоял грубо отёсанный камень, рядом лежало три кучи тряпок, на камне ничего.

Это какая-то загадка?

Самуэль прошёлся по залу, вспоминая сказку. В сказке были хранители, которые задавали вопросы. Здесь же была просто одежда, обычная одежда. И камень. И всё.

— О, Самуэль, ты здесь, — раздался смутно знакомый голос.

Он обернулся, увидев перед собой деда. Того самого, который рассказал ему эту сказку. Безумные глаза метались из стороны в сторону, подбородок он выпячил, в руках что-то крутил.

— Ты забрал то, что здесь было? — сообразил вдруг Виен и с напором пошёл в сторону деда, заряжая булаву магией.

— Пальчик обманщика? — спросил вдруг дед с хитрой улыбкой. — Жил-был как-то обманщик…

— Довольно! — взревел Самуэль, чувствуя себя обманутым. — Ты и есть воплощение мира, зачем это всё было нужно? Признавайся, ибо если ты аватар Безымянного мира и чувствуешь боль, то я заставлю тебя испытать боль!

Он вознёс булаву высоко к потолку, а после его руки вдруг стали слабеть, на него накатила апатия, которую он попытался прогнать магией и у него получалось, но тоска, выедающая всё изнутри, всё больше вгрызалась в него. Он опустил булаву, глядя деду в глаза.

А тот принялся меняться. Появились цветки синих венок на лице, глаза покраснели, волосы поредели, а кожа сделалась бледно-синей. Он узнал его, узнал эту ауру и плюхнулся на колени.