Кукушка

– Конечно, да. А что мне оставалось делать? Они бы наняли другого, а так… В общем, мы отыскали его. Хотя и не там, где я думала. Его попытались убить, но он выжил.

– И что теперь?

– Его преследуют. По всей стране. Паписты с инквизитором и какой-то тип, не то из гёзов, не то из сочувствующих. Не знаю, кто такой, айе, но гадина страшная.

– Так Жуга жив?

– Жив, жив. Не далее как вчера ночью я с ним… виделась. – Она поправила одеяло. – У него опять секреты. Он ввязался в непонятную историю. Он ничего мне не сказал, ты же знаешь, какой он скрытный. Но кое-что узнать мне удалось. В общем, так: он идёт в Лейден.

– Куда?! – вскричал Яльмар. – В Лейден?

Зерги поморщилась и схватилась за виски.

– Не ори так. В Лейден, в Лейден, я же ясно сказала. Dam, как голова болит…

– Что он там забыл?

– Понятия не имею, – призналась Зерги. – Здесь кроется какая-то тайна.

Яльмар задумался и начал рыться в бороде.

– Тот бродяга, в Брюгге, тоже что-то лепетал про Лейден, – проговорил он. – Он сказал, будто туда поехал этот прохиндей, который увёз мою дочь.

Сказать, что девушка была потрясена, значит ничего не сказать.

– У тебя есть дочь? – спросила она.

– Да, есть, – сердито подтвердил варяг. – А что такого? Один и Фрея! Будто у меня не может быть дочери! Я не видел её пять лет – моя жена умерла позапрошлой зимой, и Октавию сманил с собой какой-то кукольник. Мне говорили, будто он собирался ехать как раз туда, в сторону Лейдена, в компании бродячих музыкантов. Не встречала таких?

– Нет. Даже не слышала.

– А Жуга?

– А что – Жуга?

– Жуга ничего про них не слышал? Он мог вызнать, где она.

– Не знаю, он мне ничего не говорил. Да и откуда ему знать, что ты кого-то ищёшь? Знаешь, по-моему, он в последнее время не хочет колдовать. Он больше не носит меча, опять ходит с посохом и выдаёт себя за бернардинца…

– За монаха? На кой?

– Да разве поймёшь… У него всегда есть фига в кармане. А ты не пробовал догнать их по суше?

– Я думал об этом, – признался варяг. – Но на всех дорогах засаду не устроишь, а каналы и реки охраняются. Я надеялся перехватить их тут – это единственное место, где они наверняка должны появиться, если поедут на восток. Иначе и впрямь придётся сходить на берег и топать в этот чёртов Лейден. Сперва я сомневался, но теперь… Ох, чует моё сердце, неспроста эта каша заварилась! Что-то затевается… Э, постой! – встрепенулся он. – Я же совсем забыл! А ты как здесь очутилась? А? Я стоял на палубе, а ты свалилась с неба, я сам видел! Клянусь Одноглазым, сперва я думал, будто ты упала с мачты, но ко мне на корабль так просто не проберёшься. Ну-ка рассказывай! Что стряслось? Это тоже Лис устроил?

– Нет. Я сама.

– Опять колдовство?

– Яльмар, это долгая история, – усталым голосом сказала девушка. – Скоро рассвет. Ладно, всё равно придётся сказать. Ты прав, я скована заклятьем. Каждый день я превращаюсь в птицу. В ястреба. Не таращи глаза, всё так, как я сказала.

– Почему?

– Так получилось, я не виновата. То есть что я говорю… Как раз я виновата, но не в этом дело. В общем, против этого ничего нельзя поделать. Но у меня есть друг. Скажем так, собрат по несчастью. Он тоже заколдован.

– Зашиби меня Мьёльнир! Он тоже превращается в ястреба?

– Нет. В волка.

– В волка?!

– Да не важно! – рассердилась Зерги. – Не перебивай! Я чувствую его, айе, а он меня. И он остался с травником. Я могу привести тебя к ним, но только ночью. Ночью, понимаешь? Днём я птица. Поэтому сейчас я уйду в палатку: не хочу, чтобы кто-то это видел. Зайди туда утром, когда рассветёт, я дам себя поймать. Но я могу сорваться, улететь: когда я ястреб, я такая дура, такая… в общем, обычная птица. Привяжи меня или запри в каюте. Только не забудь потом отвязать, а то петля мне ногу разрежет, когда я обратно стану человеком. Всё. Остальное я скажу потом.

Она умолкла. В тусклом небе лениво паслись облака. Ветер спал, лишь время от времени встрёпываясь и подхлёстывая их, как нерадивый пастух. По песку бегали трясогузки. Помаргивали звёзды, отражаясь в тихом зеркале воды, плескала рыба. Недавно вода поднялась, то и дело мимо проплывали коряги и бесхозные брёвна. Флот пировал. С кораблей доносились протяжные окрики вахтенных, отдалённая ругань и пьяное пение. Все были на палубах, серебряные полумесяцы тускло светились на зеландских шляпах. «Да здравствуют гёзы! – хрипло проорал кто-то, предварительно пальнув из аркебузы. – Лучше служить султану, чем папе!» – и хор одобрительных воплей подхватил этот крик.

– Вот, значит, как… – проговорил варяг. – Давно это с тобой?

– Неделю. Или около того. – Зерги скособочилась и переменила позу: руку за спину, одно колено в сторону, одно колено вверх. – Но я уже вымоталась до предела. Если это будет продолжаться… В общем, лучше удержи меня на пару дней, айе? Я весь день носилась как бешеная, бросалась на любой корабль, только видела норманнскую постройку, а до того… By Got, мне нужно отдохнуть.

Яльмар посмотрел на восток.

– У нас есть ещё время? – спросил он.