Кукушка

В последнее время слух у Рутгера значительно обострился – даже в человечьем облике он слышал лучше, чем другие люди, и всё равно на кухне говорили слишком тихо, только изредка до наёмника доносилась пара слов, вроде: «…совсем ещё девчонка…», «…надо присмотреть…» и «…как-нибудь пристроить…». Рутгер догадался, что речь шла о Сусанне. К тому времени, когда Жуга показался из-за занавески, он уже покончил с обедом и теперь сидел в молчаливой задумчивости, крутил перед собою ложку и хмуро разглядывал ряды пивных и винных бочек вдоль стены.

– Всё. Теперь домой, – с облегчением объявил Жуга. – Кажется, она согласна.

– Откуда ты её знаешь?

– Мы давние знакомые, – уклончиво ответил он. – Пошли.

Перевалило за полдень. С моря подул ветерок, стало прохладнее. Назад шли торопливо, срезая дорогу переулками. Оба рынка обошли стороной.

– Я ничего не понимаю, – наконец признался Рутгер. – Кто ты всё-таки такой, а? Одни тебя страшатся как огня, другие преследуют, третьи на тебя чуть ли не молятся, а гильдия воров тебя боится даже трогать. Кто ты? Чернокнижник?

– Я травник. Знахарь.

– Ха! Думаешь, я поверю? Да тебя тут каждая собака знает, но молчит! Никакой ты не травник – это всё из книжек, это всё ерунда. В чём твоя сила?

– Долго объяснять, – ответил Жуга, – да и не нужно. Скажем так: когда-то в прошлом я многим наступил на больную мозоль…

Он умолк.

– Ну? А потом? – подначил его Рутгер. – Договаривай!

– А потом я срезал им эту самую мозоль. Так что у людей есть повод помнить и плохое, и хорошее. Достаточно?

Рутгер растерялся.

– В общем, да, – признал он. – Что ты собираешься делать?

– Нужно время. Ещё немного времени. Но мне очень трудно сдерживать.

– В смысле – сдерживать? Это ты о чём?

– О Силе. Ты не поймёшь.

– Почему не пойму? – возразил наёмник. – Может, как раз пойму! Мне рассказывала Зерги. Она даже сказала, что у меня есть талант к магии.

– Талант к магии? – Травник с интересом присмотрелся к Рутгеру. – Может быть, может быть… Впрочем, не знаю. Надо будет испытать тебя ножом, когда всё кончится. Ты знаешь, что не каждый способен колдовать?

– Ну.

– Знаешь, что Сила копится и расходуется?

– Ну.

– Знаешь, что ею можно творить добрые дела, а можно недобрые?

– Ну.

– Заладил: «ну» да «ну»… Баранки гну. Так вот. Так получилось, что во мне сейчас скопилось столько этой самой Силы, что я и есть Сила.

– Так это же замечательно!

– Дурак ты, Рутгер. Впрочем, ладно, это мы обсуждать сейчас не будем. Важно другое: чтобы использовать такую прорву, дать ей выход, нужен кто-то другой. Не я.

– Почему?

– Потому, что я с таким потоком не справлюсь, ибо я и есть поток. Меня не будет, если, так скажем, рухнет плотина. Сила ворвётся в мир, и, пока она не рассеется, все, у кого есть даже самые слабенькие способности к колдовству, натворят таких дел… Кругом война, ненависть, злоба. До конца света, думаю, не дойдёт, но кошмар будет ещё тот. Есть три ребёнка. Верней, они почти уже и не дети. Их я и ищу. Среди них есть девочка, которая сильней меня. Но женщина не копит силу, только преобразует готовую, как мельница, которая не заставляет воду течь, а лишь вбирает силу падающей воды.

– И где она? И для чего другие двое?

– Долго объяснять. Где они, скоро узнаем. А пока нужно как можно дольше сдерживать плотину. Изо всех сил. Сдерживать плотину и стравливать воду. Совсем по чуть-чуть.

– Вот как! – изумился Рутгер. – И как ты думаешь это делать?

– Как всегда, – двусмысленно ответил Жуга.

Наёмник вдруг рассвирепел.

– Ну а на кой тогда Зерги с тобою связалась? – закричал он, тряся корзиной так, что из неё посыпалась снедь. – Зачем мне болтаться при тебе? Зачем ты мне вообще всё это говоришь?! А?

Прохожие шарахнулись в стороны, но Жуга, казалось, не обратил на это никакого внимания – присел и принялся собирать в подол рясы выпавшие на мостовую яблоки, хлеб и сыр. Пара яблок досталась ушлым мальчишкам. Жуга не стал их гнать.

– Когда всё случится, – спокойно сказал он, – просто будьте рядом. Пусть Зерги зачерпнёт, сколько сможет. Ей не хватило сил для полного заклятия. Возможности её невелики, но, думаю, вы сможете обратно стать людьми. Быть может, повезёт ещё кому-то, это мелочи. Главное, чтобы это был не Андерсон или кто-то вроде него.

– А кто такой Андерсон?

– Понятия не имею, – признался Жуга. – На. Положи обратно.

Некоторое время они шли молча. Вдали показались крыши северной окраины, в том числе и дома травника, точнее, дома загадочной Герты, где они остановились.

– А что будет с тобою? – спросил Рутгер.

Травник, щурясь, посмотрел вверх, на солнце.

– Я умру, – просто сказал он. – И давай не будем больше об этом.

Скупая простота и холод этих фраз настолько поразили Рутгера, что он до самого крыльца не произнёс ни слова.