Кукушка

А Жуга и Рутгер двигались на юг. Рынок остался позади. Рутгер чувствовал себя неловко. Все встречные, наверное, принимали его за разносчика, который доставляет провиант в обитель. С другой стороны, парочка не вызывала подозрений, разве что бутылка с молоком торчала из корзины самым идиотским образом.

– Куда мы? – Рутгер повертел головой. – Дом там.

– Я знаю, – кивнул травник, – мне надо зайти ещё в одно место. Что это был за тип?

– Штихель-то? – спросил Рутгер и вдруг поймал себя на мысли, что стесняется об этом говорить, будто вся его прежняя жизнь, всё воровское прошлое, которым он гордился, сделалось чем-то мелким и постыдным. – Так… подельщик.

Жуга взглянул на своего спутника:

– Чем ты раньше занимался, Рутгер?

– Я наёмник. Можно сказать, налётчик. Убиваю за деньги.

– И многих ты убил?

– Порядочно.

Жуга, казалось, задумался.

– Я тоже когда-то убивал, – сказал он. – Может, за дело, а может, нет, теперь уже не выяснишь. Это каждый решает для себя сам, когда ему остановиться. А тебе это было зачем? Деньги были нужны? Или ты просто любишь убивать?

– Да сам не знаю, – нахохлился Рутгер. – И деньги не нужны, и убивать не так чтоб люблю… Это что-то вроде орлянки: чёт-нечет, я или меня. Знаешь, а ведь я вполне мог убить и тебя тоже.

– Правда?

– Правда. Меня нанял этот, толстый… Андерсон. Меня и Зерги. То есть он сперва нанял меня, я взял подельщиков, они не справились. Может, ты помнишь переулок Луны?

– Переулок Луны… переулок Луны… – пробормотал Жуга, глядя под ноги и пряча руки в рукавах. Шёл он теперь не таясь, отбросив за спину капюшон. – Ах да! Вспомнил, конечно. Так это был ты?

– Угу. Только потом я нанял арбалетчика, вернее, арбалетчицу.

– Глупые мальчишки.

Рутгер вдруг решился.

– Я всё хотел спросить, – злясь на себя за своё смущение, начал он. – Зачем ты Смитте с ума свёл? Убить – убивал бы, но зачем же так, не по-людски?

– Смитте? А, того толстого… Что ты, я даже не пытался. Для чего? Наоборот, хотел удержать его, поймать, зацепить. Не вышло. Парень был на взводе, в драке он как бы выходил из себя. То, что с ним случилось, могло случиться в любую секунду. Он всегда ходил по грани. Понимаешь?

– Нет, – признался Рутгер. – А зачем сказал мне: «Приходи»?

– Я сказал?

– Ты. «Приходи» и «Потом». Сказал, хоть меня не видел, и сразу ушёл.

Жуга нахмурился. Потёр лоб.

– Не помню, – признался он. – Совершенно не помню… Я действительно это говорил?

– Да.

– Не помню.

Они вышли на улицу канатчиков, за кожевенные склады, и вскоре уже стояли перед небольшим двухэтажным домом, оказавшимся корчмой. Тронутая ржавчиной вывеска изображала лису, вставшую на задние лапки.

– Мы пришли, – сказал Жуга, отворяя дверь.

Внутри было просторно и тихо. Посетителей – раз, два и обчёлся. Девушка из прислуги скучала в уголке, мечтательно уставившись в мутное окошко, парнишка за стойкой выцарапывал на дереве узоры с помощью ножа. Завидев Рутгера и Жугу, оба встрепенулись и выжидающе на них уставились.

Жуга без предисловий направился к стойке.

– Покличь хозяйку, – попросил он.

– А зачем вам? – отозвался тот. – Коль надо комнату, еды или чего ещё, так я могу подать.

– Позови хозяйку, парень, – повторил с нажимом травник. – Надо.

Тот помедлил и ушёл, а вскоре показалась пожилая дородная тётка в чистом платье и белом чепце.

– День добрый, святой отец, – поздоровалась она и сделала книксен. – Чем могу служить?

Жуга вгляделся ей в лицо.

– Мефрау Марта? – спросил он.

– Да… – немного растерялась та. – Простите?..

– Вы меня не помните?

Женщина вгляделась ему в лицо и вдруг ахнула. Поднесла ладонь к губам. Рутгер в жизни не видал, чтобы за пару мгновений у человека на лице сменилось столько выражений – от недоверия и подозрения до радости и страха.

– Силы Небесные! Ты!..

– Тс-с! – Жуга тоже поднёс палец к губам. – Не называйте имён.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне нужна ваша помощь. Ничего особенного, просто надо присмотреть за одним э-э… человечком. Я сейчас всё расскажу.

– Погоди, погоди… у меня голова идёт кругом. Пойдём-ка на кухню. Эй, а это кто? Твой приятель? – Жуга кивнул. – Я скажу, чтобы ему дали вина и чего-нибудь поесть.

– Он не пьёт вина.

– Ох, ну тогда я не знаю… Есть бульон с яйцом, молочный суп, устрицы, жареное мясо в белом соусе со сливками. Что вам предложить, молодой человек?

– Молочный суп – это очень хорошо, – неожиданно скрипучим голосом сказал Рутгер. – И мясо тоже. Если можно, с кровью и без соуса.

Мефрау Марта, до того глядевшая ему в лицо, вздрогнула и отвела глаза, а он вдруг сызнова почуял зверский голод – ночные превращения давали о себе знать. Травник и хозяйка удалились за занавеску, а Рутгеру принесли здоровенную миску солёной лапши в молоке и большой кусок полупрожаренного мяса, края которого свешивались с тарелки. Рутгер с трудом подавил желание схватить его руками. Шумно сглотнув, он поставил корзину и взялся за ложку. Девочка и парень за стойкой с любопытством глядели, как он расправляется сперва с супом, потом с жарким.