Кукушка на суку. Акт второй

Я проснулся, вернее, очнулся, в жутком состоянии: тошнило, кружилась голова, болело всё, что может болеть. Воды, воды, где взять воды? Без воды никак. Никак не выкарабкаться. Что же делать? Надо идти. Не может быть, чтобы в пути нам не встретились люди, машины или какой-нибудь источник воды. Не может быть! Попалась же нам скважина! Пролетел же над горизонтом вертолёт! Значит жизнь вокруг нас существует. Просто нам не везёт. Мы двигаемся. Но, очевидно, двигаемся по необитаемому коридору! Может, надо резко свернуть и двигаться перпендикулярно выбранному мной направлению? Может быть. Но не факт, что это правильный выбор. Возможно, что эта проклятая дорога, овраг или скважина всего в полукилометре от нас. А мы лежим и сдыхаем от усталости, голода и обезвоживания. Сил совсем не осталось. Организм впал в полную прострацию и отказывался исполнять команды мозга. Надо полежать ещё чуть-чуть – тогда полегчает. Нет. Чёрт возьми! Не полегчает! Будет ещё хуже! Солнце уже высоко, а мы продолжаем валяться. Сколько человек может прожить без еды? Ой, думаю, что по этому поводу сейчас совсем не стоит волноваться. Без еды мы сможем ещё как минимум неделю скитаться. А вот без воды… Судя по состоянию моего организма, бог выделил нам на решение водной проблемы всего один день. Вопрос только когда этот день закончится: сразу после полудня или ближе к вечеру? Как тяжко, как тяжко, но надо подниматься. Вставай, Фёдор, вставай! Ты мужик, ты должен это сделать. Надо спасаться, надо двигаться.

И я встал. В глазах вертелось солнце, окружённое кучей мусора. Видимо, от испытаний последних дней в глазах полопались капилляры. Меня штормило. Чтобы не упасть я рухнул на колени и немного отдышался. После этого стал настойчиво тормошить свою попутчицу:

– Виола, вставай. Вставай, нам надо идти.

Она долго не реагировала, но в конце концов застонала и повернулась ко мне:

– Ты иди, – еле ворочая сухим языком, пробормотала она. – Я не могу. Мне плохо. Я сейчас умру. Иди один. Не хочу, чтобы ты видел, как я умираю.

Словно пьяный в стельку я стал её мять, щипать и вертеть из стороны в сторону:

– Нет, я тебе не дам умереть. Не дам. Сам сдохну, а тебе не дам.

Со стороны казалось, что два человека напились до беспамятства и теперь пытаются на автопилоте дойти до дома. Я вставал, тянул вверх Виолу, тащил её по земле и тут же падал рядом. Снова вставал и снова тащил. В конце концов я разработал свой организм до такой степени, что смог встать сам и поднять девушку. Перекинув её руку через свою шею, я поплёлся с ней по вчерашнему вечернему направлению: искать дорогу или овраг. Сидушку я бросил —таскать её сил уже не было. А вот пустую бутылку прихватил, мало ли что. Мы плелись, спотыкаясь, иногда припадая на колени, но шли. Вера в спасение таяла на глазах.

Когда таять уже практически стало нечему, прямо перед нами совершенно внезапно возник каньон. Не Колорадо – но всё-таки. От неожиданности я плюхнулся на задницу. Виола свалилась сверху.

– Всё, пришли… – еле слышно пробормотала она, не открывая глаз.

– Пришли, – согласился я. – Это овраг.

– «Овраг»?

– Да, овраг. Тот самый овраг. Мы до него дошли.

– И что теперь? – она с трудом находила силы продолжать диалог.

– Теперь мы спасены. Но только в том случае, если пойдём вдоль него, пока не упрёмся в скважину. Вот тогда мы спасены.

– А дальше?

– Дальше, утолю жажду и сбегаю за нашим «матрацем».

– А затем?

– Затем мы выспимся в этой чёртовой избушке.

– А потом? – продолжала допытываться, лежащая на мне пластом попутчица.

– Потом проснёмся и на заре двинемся по дороге к шоссе. Думаю, ветер снова оголил продавленную колёсами колею.

– А если не оголил.

– Оголил, оголил. Если бы дорогу заметало песком, Жандар никогда бы не нашёл этот короткий, по его мнению, путь.

– Лучше бы он сразу его не нашёл. Плохо песочек ты с нами поступаешь. В глаза лезешь, а дорогу не смог засыпать. «Фи» тебе за это.