Кукушка на суку. Акт второй

– Ну и сдох бы. Зато у тебя оставался бы шанс выжить. А без воды мы теперь вдвоём будем сдыхать медленно и мучительно. Дай сюда!

Я выхватил бутылку. В ней оставалась пара глотков. Не более того.

– Идиотка. Откуда вы только берётесь?

Виола промолчала, но всё же поджала нижнюю губу.

Только теперь я обратил внимание, что солнце уже давно перевалило зенит. Но это бы ладно. Сильный ветер, которого с утра не было, тащил по земле пыль, песок и перекати-поле. Я вскочил и вновь заорал:

– Твою мать! Чего расселась? Надо бежать по следу, чтобы вернуться к дороге. Давай, давай!

Я схватил бутылку, закинул за плечи сидушку и подхватил за руку попутчицу. Так: куда бежать? Я не мог сориентироваться куда нам бежать. Следов не было.

– Их замело уже тогда, когда я проснулась.

– А когда ты проснулась?

– Час назад.

– Так какого ты меня не разбудила?

– Да ты не спал! – закричала в ответ Виола. – Ты бредил. Я не могла тебя привести в чувство. Думала всё, и ты туда же, вслед за этими, – она неопределённо махнула рукой, но я понял о чём это она.

И что теперь делать? Я согнулся пополам и словно ищейка стал нарезать круги вокруг места, где мы валялись. Вот вроде какой-то след просматривается. Ага, значит мы отсюда пришли. А шли мы, возвращаясь по своим же следам. Значит, нам надо идти вот в этом направлении. Шансов мало, что мы вновь не заблудимся. Но если держаться заданного направления, то возможно мы всё же выйдем либо к грунтовке, либо к оврагу, на краю которого стоит скважина. В таком случае мы сможем снова пополнить запасы воды и повторить попытку добраться до шоссе. Так-так-так, надо держаться заданного направления. Солнце клонится к западу, значит там юг, там север, а там восток. Немного успокоившись, я молча потянул Виолу за руку, и мы пошли. Шли долго и упорно, хотя и не так быстро, как мне хотелось. Шли до самого заката солнца. Но на дорогу или к оврагу так и не вышли.

Пришлось провести под открытым небом ещё одну ночь. Она была не лучше предыдущей. Даже хуже.

Эпизод двадцать третий

Котловина

Утром мы вновь были измучены, разбиты и не способны к нормальному передвижению. Я плюнул на всё, и мы завалились спать. Расчёт был прост: надо постараться выспаться пока солнце не жарит во всю мощь. А затем с новыми силами двигаться в поисках проклятой дороги или ущелья.

Часа через три мы вновь двинулись в путь. Состояние организма было ужасным. Невозможно было понять: выспались мы или нет. В Питере я так жутко никогда себя не чувствовал даже после пяти бессонных ночей, проведённых в непрерывном кутеже.

Опять медленно, слишком медленно, но мы продолжали тащиться в заданном мной направлении. Было трудно, мы давно испытывали усталость и голод, а теперь у нас уже совсем не осталось воды: последние капли мы высосали утром. Сухие руки жажды сжимали горло. Голова была забита мрачными предчувствиями. Чтоб хоть как-то отвлечься, я вновь завёл разговор:

– И что, вчера я долго был в отрубе?

– Когда проснулась, ты уже лежал на земле в какой-то неестественной позе. Я подумала, что ты свалился от усталости и спишь. Решила дать тебе отдохнуть. Затем прошло с полчаса, но ты не шевелился. Присмотрелась, вроде даже и не дышишь. Тогда я испугалась. Стала толкать тебя – ноль. Думаю, всё – спёкся. Очень испугалась.

– За себя?

– Врать не буду и за себя тоже. Знаешь, оказывается так страшно остаться одной. Одной в этой бескрайней пустыне. Ни еды, ни воды, ни сил. Ни надежды на спасение. Вдвоём легче. Гораздо легче. Хоть поговорить можно.

– И что дальше?

– Когда я подумала, что ты умер, то мне даже прикасаться к тебе стало страшно. Тогда я вспомнила про зеркальце из косметички. Поднесла к твоему рту – оно потеет. Поэтому сразу стала тебя тормошить.

Я улыбнулся:

– А потом пожалела, что вернула меня к жизни.

– С чего ты взял?

– Я сразу набросился, обругал последними словами.

– Нет, теперь меня твоя ругань только радует. Раз ругаешься, значит мы ещё живы. Но ты не сразу очнулся. Я тебя долго тормошила и по щекам хлестала. Пока водой не полила, ты так и не приходил в себя. Бредил всё время.

– Бредил?

– Да, всё время Жанну звал, кричал, махал руками. Короче, вообще невменяемый был.

В голове всплыли мои видения про автогонки и Жанну.

– Мне привиделось, что здесь проходит маршрут гонки Париж – Дакар. И машины прямо на нас летят. А кругом песок, пыль из-под колёс. Очень боялся, что нас не увидят и задавят.

– Ну, а тут Жанна всех спасла.

– Типа того.

– Эта та самая Жанна, которая тебя бросила и в Швейцарию свалила?

О-па! Откуда она про неё знает?

– Это я в бреду говорил?

– Нет, не в бреду.

– Откуда тогда знаешь про неё?

– Знаю и всё. Не скажу.

Интересно! Я считал, что всё это моё личное, сокровенное, поэтому никому ничего не рассказывал. Даже Филя мало, что знает. А оказывается, про Швейцарию знаю не только я один. Многие знают. Все, кто не попадя, знают. Стоп! Марина могла разболтала. Это же она по моей просьбе узнавала про дату вылета Жанны.

– Погоди-погоди, я чего-то не пойму. Что-то ты про меня слишком много знаешь. Это уже переходит все границы. Сухарецкая наболтала?