Кукушка на суку. Акт второй

– Ну вот и всё, приехали, – упавшим голосом произнесла она, упала на колени, стукнула кулаками о землю и стала стенать: – Мамочка, мамочка, спаси меня. Господи, но за что? За что мне всё это? Я не хочу умирать! Не хочу. Мы сдохнем в этой пустыне. Сдохнем! Это всё. Зачем? Зачем я поехала в эту дыру? Зачем? Не хочу, не хочу.

Я долго слушал этот «плач Ярославны», но в конце концов не вытерпел:

– Хватит ныть. Всё будет хорошо.

– Не будет. Ничего не будет! Мы сдохнем здесь. Сдохнем.

– Если ты будешь валяться и реветь – то точно сдохнем. Пока не стемнело нам по свежему следу надо вернуться к той точке, где мы сбились с пути. После песчаной бури наши следы, как на ладони. Ещё ничего не потеряно.

– Всё потеряно, всё. Нам не выбраться отсюда никогда. Это замкнутый круг, ловушка.

– Пошли, говорю!

– Иди куда хочешь.

– Ты здесь останешься?

– Да!!! Здесь!!! – истерично прокричала Виола и тут же заныла старую песенку: – Мамочка, помоги! Мамочка!

Я не вытерпел и зло съязвил:

– Не правильно взываешь. Надо так: папочка, пришли самолёт! Папочка!

Подействовало. Она неожиданно вскочила и побежала за мной с явным намерением сделать больно.

Не будь дураком я рванул от неё по нашим следам, призывно подзадоривая:

– А говоришь, что уже всё, сдохла. Вон ещё сколько сил!

– Я тебя убью!

– Сначала догони!

Хитрость работала недолго. У Виолы быстро кончился бензин, и она опять уткнулась головой в песок. Да, выглядела моя попутчица не очень. Пустыня быстро меняет облик человека. Гламурный костюмчик уже напоминал старую потрёпанную тряпку, космы сбились в кучу. Жара и ветер иссушили её лицо, руки и ноги. Она уже ничем не напоминала ту уверенную в себе, нагловатую, ярко разукрашенную девицу, которую я увидел в аэропорту. Это было всего-то три дня назад. Три дня прошло. Всего три дня. Мне её было нестерпимо жаль. А себя? Себя, естественно, тоже. Но её сильнее. Когда она отдышалась от погони, я предпринял ещё одну попытку заставить девушку двигаться в нужном мне направлении:

– Змея! Виола! Змея!

Но она не повелась на мои провокации. Несостоявшаяся кинозвезда с трудом оторвала голову от земли и пролепетала потрескавшимися в кровь губами:

– Ненавижу эту пустыню, ненавижу змей, пауков и скорпионов. Но тебя, Лемешев, я ненавижу больше всего.