Кукушка на суку. Акт второй

Я не разделял её мечтаний. Вот если бы гроза прискакала с утра, тогда, конечно, идти стало бы легче. Хотя, смотря какая гроза. Гроза грозе рознь. Да и вообще что-то странно всё это. Гроза в пустыне? Летом? Я думал, что в это время здесь дождей не бывает в принципе. Хотя кто его знает, что здесь бывает и что не бывает? Грозовой фронт быстро приближался. Вскоре стало видно, что тучи неоднородные: сверху они были чёрными, а снизу серо-жёлтыми. Спустя 15 минут мы поняли причину данного явления. Жёлтый цвет – цвет песка. Это была пыльная буря. До поры до времени всё казалось вполне безобидным, но уже первый шквал ветра показал нам совсем нерадостную перспективу. Буквально сразу после стартового порыва буря обрушила огромную массу поднятого в воздух песка. Нельзя было открыть ни рот, ни глаза. Песок сёк лицо и открытые части тела. Пришлось сразу скинуть на землю поклажу в виде старого водительского сидения, и мы, крепко обнявшись, вжались в потрескавшийся от времени дерматин. Ожидаемый дождь так и не пролился, буря оказалась сухой. В какой-то момент я даже почувствовал, что уже не могу дышать, настолько воздух был наполнен частицами пыли и песка. Пришлось стянуть с себя футболку, разорвать её пополам и намочить водой. Уткнувшись носами в мокрые тряпки, мы переждали прохождение основной части шквалистого фронта. В результате пережитого мы долго кашляли, а я остался в одной ветровке. Ночь не заставила себя долго ждать. Ветер ещё не закончился, как совсем стемнело. Пришлось остаться на ночёвку на том же месте. Наступившая ночка стала ещё одним страшным испытанием в моей жизни. Меня эта непрерывная череда испытаний уже стала доставать. Неужели я настолько прогневал бога, что впал в полную его немилость? Но если прогневал я, то Сухарецкая с Жандаром здесь при чём? А Виола? Бедная девушка хоть и не плакала, но по её испуганному напряжённому лицу можно было догадаться, что эти испытания для неё являются запредельными. Вслед за песком и темнотой стала опускаться температура. Уснуть было невозможно. Нам было не до условностей. Наши тела переплелись так, что стороннему наблюдателю трудно было распознать, где чья нога и где чья рука. На утепление пошла даже куртка Марины, хотя до этого Виола категорически её отвергала. Но и куртка не спасала от холода. Я вскакивал, поднимал следом девушку, и мы скакали вокруг сидения. Скакали, чтобы ускорить движение крови по организму. Скакали, чтобы не сдохнуть от переохлаждения. Скакали жарким летом в среднеазиатской пустыне. Тем не менее озноб не покидал тело: от холода зуб на зуб не попадал. В результате мы не спали всю ночь, а вырубились только тогда, когда взошедшее солнце стало прогревать пустыню. Но и это не позволило выспаться. Уже через пару-тройку часов нестерпимая жара заставила нас двинуться в путь.

– Зря мы ушли. Надо было ждать помощи, ночуя в домике, – слабым от усталости и невзгод голосом резюмировала Виола.

– Ничего, осталось недолго терпеть. Да, мы поздно сегодня вышли. Но зато у нас есть фора – часть пути вчера мы всё же преодолели.

Несмотря на заторможенное состояние я пытался торопить девушку. Для этого у меня были веские причины: вода быстро заканчивалась, а полуденная жара могла привести к тепловому удару одного из нас. Если это случится, то и на сегодняшнем дне можно будет поставить жирный крест. А как мы переночуем на свежем воздухе ещё одну ночь и что будет завтра, один бог знает. Но ускорить Виолу никак не получалось. Она была измождена до предела. К тому же на её ступнях и пальцах ног полопались волдыри, и это вызывало нестерпимую боль. Нам опять приходилось то и дело останавливаться, долго отдыхать и двигаться дальше в улиточном темпе. Весь график преодоления расстояния до шоссе летел насмарку. Но это была ещё не беда. Осознание того, что мы вляпались в полное дерьмо, приходило ко мне постепенно. Когда, очухавшись от недосыпа, пострадавших от бури глаз и перегрева на солнце, я начал хоть немного реально соображать, в мою душу стали закрадываться смутные нехорошие предчувствия: правильно ли мы идём. Сначала я подумал, что дорогу засыпал песок, поэтому она настолько неузнаваема. Но постепенно под ногами начали попадаться большие камни. Их становилось всё больше. В какой-то момент отпали последние сомнения: мы сбились с пути. Я ничего не сказал впавшей в небольшую прострацию девушке, а просто попытался сделать плавный круг, чтобы вернуться назад на грунтовую дорогу, от которой мы отклонились. Не помогло. Дорога не обнаружилась. Этого ещё не хватало! Отсутствие под ногами чётко выраженной колеи могло привести нас к неотвратимой гибели. И я решил кардинально исправить создавшуюся ситуацию: взял и развернулся назад, чтобы, несмотря на бездарно потраченное время, вернуться по собственным следам и найти эту проклятую колею. Виола, несмотря на её полупьяное состояние сразу обнаружила мой манёвр:

– Зачем мы возвращаемся назад?

– Я потерял одну важную вещь, – попытался соврать я.

– Лемешев, не считай меня дурой. Ты потерял дорогу?

– Да, потерял!