Кукушонок

Мануэль сказал, что он очень благодарен Биргит, как-никак она подтянула его с низшего балла до тройки. И уроки господина Шустера теперь почти доставляют ему удовольствие.

Это показалось мне чудом, поскольку названный им коллега слывет снотворной таблеткой, к тому же у него ужасный швабский акцент.

У Мануэля зазвонил мобильник, и он отошел для разговора в дальний угол.

— Позже, — тихо сказал он в трубку, — я перезвоню. Патрик сегодня и завтра в Мюнхене, так что лучше было бы здесь, у нас.

Мой любимчик Мануэль никак запланировал на сегодняшний вечер оргию? Должна ли я присмотреть за малолеткой? Но тогда его отцу следовало бы заранее поставить меня об этом в известность.

— А свою комнату покажешь? — спросила я, но он, слегка смутившись, отрицательно покачал головой: мол, в другой раз, там не прибрано.

Никто не поймет это лучше, чем я.

— Когда я была в твоем возрасте, у меня всегда царил полный кавардак. Ведь я тоже росла единственным ребенком, — призналась я. — Тут поневоле становишься избалованным. Но лучше бы у меня были братья и сестры.

— А у меня по-другому, — сказал Мануэль. — У меня ведь была младшая сестра, но она, к сожалению, умерла. Сначала она, потом бабушка, а двоюродная бабушка перебралась в дом престарелых, последней уехала моя мать. Мы все время надеялись, что она вернется, поэтому два года не сдавали второй этаж. Но мы-то с Патриком — сыгранная команда, понимаем друг друга с полуслова.

Столько добровольных, печальных и столь личных признаний я никак не ожидала от своего ученика; мне захотелось обнять его, как маленького мальчика, но это было бы наверняка неуместно и неправильно. И я сердечно поблагодарила его за доверие и пообещала взять с собой в качестве консультанта, когда отправлюсь покупать машину.

Не только Мануэль, но и другие ученики относятся ко мне с полным доверием. Недавно Пижон коротко уведомил меня, что старшеклассники хотят устроить школьный бал. Они попросили, чтобы ответственной за подготовку, с кем они могли бы контактировать, была я. Конечно, это означает для меня дополнительную работу, но я чувствую себя польщенной. В профессии я не пустое место.

Позвонила мама.

— Что-то от тебя давно нет никаких вестей. Что у тебя происходит? — спросила она полусердито, полутревожно.

— Времени нет, — соврала я.

— Эта отговорка не принимается. На короткий звонок матери время найти можно! Но уж такая ты была всегда… — И вдруг произнесла на пфальцском диалекте: — «Седни нэ прыду, прыду завтре!»

Я рассмеялась.

— Я по уши занята тем, что ищу подержанную машину. А кроме того, мои ученики выбрали меня доверенным лицом для организации большого празднества!

Это пришлось ей по вкусу, ненавидит она лишь бездействие. Я заслужила похвалу и обещание подбросить мне денег на покупку машины.

На огромном плацу автоторговца я снова столкнулась со Штеффеном. Первым делом я отметила, что его щетина соломенного цвета за это время полностью отросла. Он сказал, что хочет продать машину, поскольку в скором времени ему понадобится семейный экипаж. Он весь так и сиял от радости.

Я оглянулась: Мануэль был далеко и не мог ничего услышать.

— А ты уверен, что это не яйцо кукушки? — спросила я и тут же готова была откусить себе язык.

— Аня, ты переходишь все границы, это уже не шуточки! Ты чуть было не заразила меня своими дурацкими подозрениями, но, к счастью, своему чутью я доверяю больше, чем твоему коварному злословию. Оставь уже наконец свои приступы ревности и прими как данность то, что мы ждем ребенка.

Какая несправедливость! Не он ли сам недавно выведывал у меня сведения о любовной жизни Биргит. А теперь сам же и негодует. У меня от возмущения чуть слезы не брызнули. Но Мануэль не должен видеть меня такой, и я взяла себя в руки.

— Очень сожалею, Штеффен. Наверное, я немного не в себе, потому что больше всего на свете хотела ребенка. И наш развод с Гернотом я все еще не преодолела. Извини, пожалуйста.

— Ладно, — коротко бросил он и повернулся к занятому продавцу, но тот разрывался на части и попросил подождать еще пять минут.

Мои слова, кажется, подействовали, хотя и с опозданием. Мрачным взглядом Штеффен посмотрел в такое же пасмурное небо и погрузился в раздумья.

— Но если это правда, то помилуй нас Бог…

Это прозвучало как жуткое пророчество.

— Правда или нет, я не знаю и тебе ни в коем случае не хочу ничего навязывать, — оборонялась я. — Но ты же сам слышал, что наговорила Биргит на автоответчик Гернота. В конце концов, она называла его сокровищем…

Штеффен повысил голос:

— Прекрати!

Но я непоколебимо продолжала:

— Это подозрение я не с потолка взяла. Оно возникло у меня случайно, когда на большой перемене она стояла с мобильником на балконе и точно так же, как на автоответчике, мурлыкала: Привет, сокровище мое…

Я не хотела ссылаться на внимательного школьника Мануэля, который, собственно, был в этом случае моим информатором. Он был неподалеку, в десятке автомобилей от нас, и я видела, как он перебегает от машины к машине и увлеченно записывает цены.