Кули. Усадьба господина Фуада

Прозвучал гудок. В тот день чинили старые канаты. Дело это было для Рашиди новым, и Фараджи приставил к нему пожилого рабочего. Часов в одиннадцать появился мистер Джордж. Он подошел, как всегда, незаметно. А тут, как на грех, один из рабочих задремал, прислонившись спиной к дереву, и товарищи не успели его предупредить о приближении хозяина. Мистер Джордж подскочил к нему, схватил за рубашку, поднял на ноги и изо всех сил ударил кулаком в лицо. Рабочий упал, однако тут же поднялся и бросился на обидчика. Они было схватились, но вовремя опомнились. Управляющий смерил рабочего презрительным взглядом.

— Чертов дурак! — тяжело дыша, выругался он и, оправляя на себе одежду, ушел.

— Я разбил бы ему голову, — весь дрожа от ненависти, процедил рабочий сквозь зубы.

— Убавь-ка пыл, брат, — сказал Фараджи, положив руку ему на плечо. — Он еще свое получит.

Все снова расселись по местам.

Уже второй раз Рашиди видел, как управляющий бьет рабочего за ничтожную провинность. "Богач — он богач и есть, — подумал Рашиди, — к какому бы народу он ни принадлежал: будь он индиец, белый или черный". И он стал прислушиваться к разговору рабочих, которые на чем свет стоит ругали администрацию порта, тянущую из них последние жилы.

Домой Фараджи и Рашиди возвращались вместе.

Некоторое время они шли молча.

— А что, вы тоже живете в Гулиони? — прервал молчание Рашиди.

— Сегодня мне в ту сторону, а вообще-то я живу в Кикваджуни. — Снова помолчав, Фараджи спросил: — Ну, как же насчет нашего утреннего разговора?

— Какого разговора?

— О твоей учебе.

— А как же работа? Когда же мне учиться?

— Послушай, знаешь дом напротив лавки араба в районе Мичезани?

— Знаю.

— Так вот, в том доме наши друзья организовали бесплатные вечерние занятия для рабочих.

— Вы сегодня уже второй раз говорите о наших друзьях. Кто они такие?

— Друзья-то? Это хорошие ребята, которые нам сочувствуют и борются за наши права, то есть за права рабочих. Я имею в виду не только рабочих порта, но и рабочих всей страны. Они борются за наши права, потому что не хотят, чтобы мы жили в нищете и бесправии. — Фараджи говорил это спокойным негромким голосом, как учитель, объясняющий урок. — Кстати, ты прочел листовку, которую я тебе дал вчера?

— Да, я нашел человека, который прочитал мне ее.

— Ты понял, о чем там говорится?

— Конечно!

— Ну, и что ты скажешь?

— Все это правильно, но… — Рашиди замялся.

— Что "но"?

— Вы знаете, — с трудом подбирая слова, начал Рашиди, — до того, как прийти в порт, я работал у одного богача, Морарджи. Вы, наверное, о нем слышали. И вот мы с друзьями однажды договорились пойти к нему и потребовать, чтобы нам платили больше — работа была очень тяжелая. Но когда мы к нему пришли, никто не решился сказать это ему в лицо; друзья предали меня. Только я один и сказал ему, что денег, которые он платит, не хватает на жизнь. За это меня выгнали, и я много дней просидел без работы. Нам даже пришлось заложить мамино золотое ожерелье, чтобы заплатить за жилье. Так вот, я не хочу, чтобы это произошло со мной еще раз.

— Ведь ты знаешь, что мы, портовые рабочие, всегда вместе. Наша сила — в единстве. Но давай лучше поговорим пока об учебе. Ты пойдешь учиться?

— Попробую, да мне одному идти не хочется.

— Ладно, я провожу тебя. Встречаемся завтра после работы.

На следующее утро Рашиди застал Фараджи на том же месте — у воды — и, не дожидаясь приглашения, сел рядом с ним.

— Ну что, хорошенько подумал над тем, что я говорил тебе вчера?

— Над чем именно? Мы вчера много о чем говорили.

— А над тем, что тебе надо учиться.

Их разговор прервал тот самый молодой человек, который приходил в порт накануне. Он подошел к Фараджи и тронул его за плечо.

— А, ты уже здесь? Подожди немного — я поговорю с ребятами.

Фараджи встал и пошел вдоль причала, останавливаясь то у одной группы грузчиков, то у другой, а молодой человек стоял в стороне и ждал.

— Завтра в восемь вечера, — сказал ему Фараджи.

— Договорились, — ответил молодой человек и ушел.

Рашиди очень хотелось узнать, что за дела были у Фараджи с этим человеком, но спросить своего старшего друга он не решился.

По разговорам рабочих Рашиди понял, что их отношения с администрацией порта все больше обостряются. Грузчиков обманывали, унижали, а порой и избивали. Время от времени Рашиди слышал, как Фараджи успокаивает то одного, то другого кули, отговаривая их мстить управляющему или кому-либо еще из администрации за нанесенную обиду. Цель Фараджи заключалась вовсе не в том, чтобы научить рабочих безропотно сносить унижения, — напротив, он объяснял им, что, действуя сгоряча и в одиночку, ничего не добьешься. Необдуманные шаги одного человека могут повредить не только ему самому, но и всем, поскольку наверняка будут использованы администрацией как предлог для ужесточения эксплуатации. "Сначала думай, потом делай", — не уставал повторять он.