Куликовская битва. Сборник статей

Такая же участь постигла и стародубского князя Ивана Федоровича. Под напором московской силы он вынужден был оставить Стародуб и уйти, как и Дмитрий Галицкий, в Нижегородское княжество к противнику Москвы Дмитрию Суздальскому[250]. Некоторые историки считают, что в результате этих событий Стародубское княжество утратило свою самостоятельность и было присоединено к Москве[251]. Согласиться с такой точкой зрения невозможно, ввиду того что местные князья, владевшие Стародубом, упоминаются в источниках и после 1363 г.[252] Но несомненно, что в 1363 г. стародубский стол перешел в руки сторонника великого князя Дмитрия Ивановича. В этом небольшом княжестве Москва также упрочила свое влияние.

Таким образом, через четыре года после смерти Ивана Красного московское правительство сумело не только восстановить все то, чем владел этот великий князь, по и упрочить эти владения за собой, объявив большую их часть собственностью своего князя.

Между тем утративший владимирский стол князь Дмитрий Суздальский не думал так легко примириться с потерей. В это время старший брат Дмитрия Андрей, видимо, отказался от нижегородского стола, и Дмитрий решил прежде всего расширить свою власть в собственном княжестве. По старшинству именно он должен был наследовать Андрею. Но когда Дмитрий с матерью и суздальским епископом Алексеем приехал в Нижний Новгород, оп застал там нового нижегородского князя — своего брата Бориса Городецкого. Тот не уступил ему нижегородского стола, и Дмитрию ни с чем пришлось вернуться в свой Суздаль. Предвидя неизбежную борьбу за главный стол княжества, Борис осенью 1363 г. укрепил Нижний [253].

Московское правительство следило за развитием событий в Нижегородском княжестве. Захват Борисом нижегородского стола, видимо, вызвал какие-то опасения Москвы. Во всяком случае следует отметить, что создавалась потенциальная возможность образования на востоке русских земель крупного единого княжества, включавшего такие центры, как удельный город Бориса Городец и занятый им Нижний Новгород. Важное значение приобретали при этом тесные родственные связи Бориса с великим князем литовским Ольгердом, которому он приходился зятем, и начатые Борисом дружественные контакты с Сараем, откуда ханские послы привезли ему ярлык на Нижегородское княжение[254]. В складывавшуюся в Нижегородском княжестве ситуацию решил вмешаться митрополит Алексей.

Дело в том, что когда в 1341 г. в результате прямых действий Орды путем слияния Суздальского княжества с выделенными из Владимирского княжества территориями Нижнего и Городца было образовано Нижегородское княжество во главе с Константином Суздальским, в церковном отношении земли нового княжества оказались поделенными надвое. Суздальская территория осталась в ведении суздальского епископа, а волости Городца и Нижнего Новгорода, ранее относившиеся к Владимиру, остались в составе Владимирской епархии, которой управлял сам митрополит. Таким образом, на территории, над которой в 1363 г. установил свой контроль Борис Городецкий, церковная власть принадлежала Алексею[255]. И последний решил ею воспользоваться.

В Нижний Новгород были направлены послы митрополита архимандрит Павел и игумен Герасим, которые пригласили Бориса на переговоры в Москву. Тот отказался. В ответ митрополичьи представители закрыли местные церкви. Тогда Борис решил послать в Москву посольство из бояр, но по дороге туда на послов напал старший сын Дмитрия Суздальского Василий, который захватил в плен большинство бояр. Лишь один нижегородский боярин сумел добраться до Москвы и решил остаться там служить. Произошло это осенью или в начале зимы 1363 г.[256]