Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков

Библейская традиция связывает все несчастья израильского народа с волей Всевышнего, которую нельзя нарушить. И если ранняя русская публицистика приравнивала ордынское владычество к «Вавилонскому плену»[1095], который требовал от искренне верующего смирения перед Божием наказанием, то Вассиан Рыло вводит в свою аргументацию мотивы «Египетского рабства». Избавление израильского народа от владычества фараона также было связано с волей Бога. Однако переселение из Египта требовало активного сопротивления фараону. Причем подразумевалась завоевательная программа, подобно покорению израильтянами Хананеев и Ферезеев и пленению царя Адони-Везека (Суд. 1:4–7). Иван III Васильевич, подобно ветхозаветным Моисею, Иисусу Навину и судье Иуде, объявляется освободителем «Нового Израиля». Укрепить его в этой мысли призвана оценка Вассианом Рыло именно действий Иуды по отношению к Адони-Везеку: «Июда же не усумневся и не рече тако, яко не царь есмь сый, ни от рода царьскаго, како царю съпротивлюся, но на Бога надеяние и всю надежу имея, царя царем побеждая. Поймав же и казнию повелев казнить его (Адони-Везека. — Авт.), и взя землю их, поработи их сыном Израилевом»[1096].

Кроме того, активное сопротивление «окаанному мыслемому волку, еже глаголю страшливому Ахмату»[1097] Вассиан связывает с борьбой Дмитрия Донского против Мамая. Дмитрий Иванович «не пощаде живота своего избавлениа ради христьанского!». Он был готов «и до смерти страдати за веру и за святые церкви, и за врученное ему от Бога словесное стадо Христовых овецъ, яко истинный пастырь, подобяся преже бывшим мучеником». В результате он «Аггелы удиви и человеки возвесели своим мужеством, и сподвизающимися ему иже до смерти, от Бога согрешением оставление приаша и венци мученичьскыми почтени быша, равно яко же первии мученици, иже веры ради пострадаша от мучителей, исповеданиа ради Христова умроша». А те кто «от супротивных уязвляеми и по победе живи обретошася, сии кровию своею отмыта первые съгрешения (курсив мой. — Авт.) и яко победители крепци врагом явишася, и великим хвалам и чести достойни быша не токмо от человекъ, но и от Бога»[1098].

Теперь Вассиан Рыло проводит параллели уже с новозаветной историей: ведь жертвенная смерть на кресте Иисуса Христа приводит к искуплению грехов человечества. В частности, в Послании к евреям святого апостола Павла подчеркивается: «И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете (курсив мой. — Авт.), призванные к вечному наследию получили обетованное» (Евр. 9:15). Ниже в Послании отмечается: «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения (курсив мой. — Авт.)» (Евр. 9:22). Таким образом, по мнению Вассиана Рыло, нелегкая победа Дмитрия Донского над Мамаем не только и не столько показала возможность борьбы с Ордой в связи с покаянием в грехах, но и явилась искупительной жертвой. Она сделала возможным покровительство Всевышнего в противостоянии безбожным татарам.

Именно в связи с изменением степени христианского благочестия и превращением Руси в «Новый Израиль» Ивану III Васильевичу предстоит не только окончательно освободить от владычества иноземцев, «но нам и их поработит (курсив мой. — Авт.)», точно так же «яко же древле согрешающий израильтяне к Богу, и поработи ихъ Богъ иноплеменником; егда же покаахуся воставляет имъ Богъ от их колена судиа и избавляаше их от работы иноплеменник, и работаху им иноплеменници (курсив мой. — Авт.)»[1099]. Ведь власть хана не только не легитимна политически, но и не освящена Божественной волей: «И се убо который пророк пророчествова, или апостол который, или святитель научи сему богостудному и скверному самому называться царю повиноватися тебе (Ивану III. — Авт.), великому Русских стран христианскому царю!»[1100]

Призывая Ивана III Васильевича к открытой борьбе с ханом Ахматом, Вассиан Рыло формулирует целостную концепцию ордынского владычества на Руси. Во-первых, связывая Русскую землю — «Новый Израиль» — с библейской историей, автор уподобляет ей события истории отечественной. Отсюда вытекает сентенция о наказании за грехи. Именно так он рассматривает нашествие Батыя на Русь: монголо-татарское вторжение есть кара Божья за отступление русских людей от православной веры. И подобно древнему Израилю по факту искреннего раскаяния должно последовать помилование Руси и освобождение от власти иноплеменников. Ордынское владычество приравнивается в «Послании» к «Египетскому рабству» и требует действенного сопротивления.