Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков

Взаимоотношения Руси и Орды в «Слове» рассматриваются исключительно в связи с Куликовской битвой. Оно оценивается как сражение за истинную веру. В частности, автор памятника подчеркивает, что «врази же его (Дмитрия. — Авт.) взаведиша ему, живущии окрестъ его, и навадиша на нь нечьстивому Мамаю, так глаголющее: "Дмитрий, великый князь, себе именует русской земли царя и паче честнейша тебе славою, супротивно стоит твоему царствию" Он же наваженъ лукавыми съветникы, иже христианскы веру дръжаху, а поганых дела творяху». Причем Мамай очерчивает свои планы следующим образом: «"Преиму землю Рускую, и церкви христианскыя разорю, и веру их на свою преложу, и велю покланятися своему Махмету. Идеже церкви были, ту ропаты поставлю и баскаки посажаю по всем градомъ рускымь, а князи рускыа избию". Аки и преже Агагъ, царь васанескь, похвалися на кивот завета Господня, иже в Силоме: сице похвалився, самъ погыбе»[1079]. В этом тексте отчетливо слышится перекличка с библейским текстом (Нав. 12:4–6; 1 Цар. 15:3, 7–9, 17–29, 32–35).

Великий князь Дмитрий Иванович «призва велможи своя и вси князи Рускыя земля, сущая под властью его, и рече к ним: "Лепо есть намь, братие, положити главы своя за правоверную веру христианскую, да не преяти будут гради наши погаными, ни запустеют святыа Божиа церкви, и не разсеани будемь по лицу всеа земля, ни поведени будут в полонъ жены и чада нашя, да не томими будемь погаными по вся дни, аще за нас умолит Сына своего и Бога нашего пресчистаа Богородица". И отвещашя ему князи рускые и велможя его: "Господине рускый царю! Ркли есмя, тобе служа, живот свой положити, а ныне тебе деля кровь свою прольемь, и своею кровию второе крещение приимемь"».

Автор данного памятника связывает битву на Куликовом поле с Новозаветными сюжетами. Ведь жертвенная смерть на кресте Иисуса Христа приводит к искуплению грехов человечества. В частности, в Послании к евреям святого апостола Павла подчеркивается:

Ниже в Послании отмечается: «Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает».

Следовательно, результатом сражения должно явиться искупление прегрешений русских людей — «своею кровию второе крещение приимемь».

Следствием приверженности православию русского войска, возглавляемого «царем» Дмитрием Ивановичем, является победа, которая описывается следующими словами: «И въсприимъ Авраалю доблесть, помолився Богу и помощника имуще святителя Петра, новаго чюдотворца и заступника Рускыа земля, и поиде противу поганаго, аки древний Ярослав, на злочистиваго Мамаа, втораго Святополъка… Мнози же достовернии видяху аггелы Божиа, помогающа христианомъ. И поможе Богъ князю Дмитрию, и сродници его, святаа мученика Борис и Глебь; и окааный Мамай от лица его побеже. Треклятый же Святоплъкъ в пропасть побеже, а нечестивый Мамай без вести погыбе. И възвратися князь Дмитрий с великою победою, якоже преже Моиси, Амалика победив»[1080]. В первую очередь, при этом Дмитрий Иванович сравнивался с праотцами Авраамом и Моисеем. Показательно, что «злочистивый Мамай» был назван вторым Свято-иолком, то есть он воспринимался как часть культурного и духовного поля Руси того времени.

Идея помощи Небесных Сил в событиях 1380 г. нашла отражение в Святынях, созданных во второй четверти XV в. К их числу относится икона Богоматери на троне с младенцем на руках и предстоящими перед ней святым Сергием Радонежским и архангелом Михаилом. Этот образ, связанный с победой, отражает представление иконописца и заказчиков иконы о заступничестве Пресвятой Богородицы по молитве преподобного. Не случайно и присутствие на иконе Архангела Михаила — архистратига Небесного Воинства[1081].

Переосмысление событий 1380 г. происходит уже в новую историческую эпоху, когда Русь не только вышла из подчинения Орде, но и сама стала подчинять себе отдельные ее улусы. На рубеже ХV–ХVI вв. наступил новый этап и в восприятии противостояния Руси и Орды на Куликовом поле. Победа великого князя Дмитрия Ивановича над темником Мамаем стала считаться подтверждением особого статуса страны, служащей вместилищем «правды»[1082]. Эти взгляды нашли отражение в «Сказании о Мамаевом побоище».

В летописных рассказах последней трети XV в. отдельные воспоминания о Куликовской битве появляются уже не как простое свидетельство об этом историческом событии, а как образ, имеющий важное смысловое значение. Так, в повествование о походе Ивана III на Новгород и Шелонской битве 1471 г. есть напоминание о победе Дмитрия Донского над Мамаем[1083].

Особое звучание победа в 1380 г. получает в послании ростовского епископа Вассиана Рыло великому князю Ивану III, помещенном в ряде летописей под 1480 г. В нем содержится призыв к активной обороне против нашествия Ахмата на Русь со ссылкой на пример Куликовской битвы.