Кулинарная битва

Вот оно! Идея! Стоило произнести «замороженная моцарелла», эта мысль в голову сама собой пришла. Что делать, как пустить под откос Амандины планы и как прославить «Мими» на всю Америку, Мэй теперь точно знает. И всего-то надо шепнуть пару слов Сабрине на ухо. Но сначала – закончить с разморозкой цыплят. И себя в человеческий вид привести.

Аманда

Все знают: сегодня главный вечер шоу, сегодня приедут судьи. Во «Фрэнни» яблоку упасть негде: ни одного свободного столика, у стойки бара – толпа, и даже в маленьком предбаннике, где обычно ждут посетители, народу битком. Какую-то парочку и вовсе затолкали за автомат, выплевывающий маленькие шоколадки и шарики леденцов.

Снаружи перед «Фрэнни» поставили скамейки и огромный оранжевый баллон холодной воды с бумажными стаканчиками для тех, кому придется дожидаться своей очереди под жарким солнцем. А «для атмосферы» Аманда с Гасом привезли в пикапе Мари-Лауры старое колесо и деревянную тачку и посадили туда цветущую рассаду. Аманда приняла несколько заказов навынос, но практически всем хочется рассесться в прохладе кондиционеров «Фрэнни» и чтобы любимые блюда подавали на классических овальных, цвета слоновой кости, фарфоровых тарелках.

Участвовать в шоу и внести в него свою лепту хотят все.

Если бы не Нэнси, официантки в панике метались бы между камерами и потоком посетителей, но у хозяйки для каждого есть ободряющее ласковое слово. Нэнси поспевает всюду: одну похвалит, другую успокоит, – подумаешь, мол, немного расплескал, не страшно, – третьей скажет, что клиенты страшно довольны, четвертого подбодрит мимоходом. Аманда смотрела на свекровь с восхищением. Только вот в сторону Аманды Нэнси не поворачивает головы. Будто ее не существует.

Первым во «Фрэнни» прибыл Саймон Риду́, знаменитый кулинарными книгами, прямотой, способностью выпить все, что только можно выпить, и пристрастием к простой местной кухне в духе «как готовили наши бабушки».

Других судей Сабрина обещала привезти попозже, так что Риду́ объявился один, и даже без сопровождения свиты шестерок из команды «Кулинарных войн». Толпа расступилась перед ним как могла, и Аманда, которую заранее предупредил и вытолкнул вперед один из Сабрининых помощников, провела его к столику.

– Я никогда не ем один, – заявил кулинарный гуру. – Садитесь-ка, милочка, со мной. Отдышитесь, расслабьтесь. А людей, честное слово, кто-нибудь и без вас рассадит. Аманда в отчаянии огляделась, но спасти ее было некому. Продюсер за камерой сделал ей знак садиться. Час от часу не легче! Теперь Нэнси совсем от нее отвернется. Обнаружив у себя в подсобке дюжину коробок с цыплятами, предназначавшимися для «Мими», свекровь не нашла в этом ничего смешного. ее отрывистый комментарий и пара косых взглядов недвусмысленно дали Аманде понять, что Нэнси думает и по этому поводу, и особенно на ее счет. А ведь свекровь пока даже не знает, что все, учиненное Амандой у Касвелов, Сабрина сняла для шоу. Но неминуемо это тоже скоро всплывет. Счастливая уверенность в собственной правоте, толкнувшая ее пригласить Сабрину, чтобы вместе с ведущей ткнуть Мэй носом во все ее грехи, схлынула, и теперь Аманду захлестывала волна сожаления, вины и раскаяния.

Гвенни дрожащей рукой протянула Риду меню, но он его даже не открыл:

– Принесите мне ваше фирменное блюдо. Жареного цыпленка и что вы там с ним подаете. И то же самое вашей коллеге.

Аманда посмотрела на него в ужасе:

– Что вы, я не могу. Я уже ела. Честное слово!

Сидеть, когда остальные работают, – уже само по себе удовольствие ниже среднего. Но заставить своих подать ей цыпленка, которого, как все знают, она есть не будет, – это уже полный кошмар. Если так и дальше пойдет, Нэнси попросту наплюет ей в тарелку. Ты позоришь «Фрэнни». Ты весь город позоришь.

Риду, кажется, сжалился над своей жертвой:

– Ладно. Принесите ей просто что-нибудь выпить. Сами знаете, что она любит. А мне бурбон, и чтобы второй сразу был наготове. Поживее!

Он поудобнее устроился в кресле и посмотрел вокруг. Его цепкий взгляд не пропускал ни одной детали – от видневшегося сквозь дверной проем бильярдного стола неподалеку от стойки бара до висевших над каждым столиком ламп цветного стекла в стиле Тиффани.

– Я вырос в городке типа вашего. В Индиане. Единственным моим желанием было вырваться оттуда. А что же вы? Все еще здесь? Любите свой Меринак? Счастливы здесь? Довольны?

На них в упор смотрели две камеры: одна стационарная, другая с оператором. Услышав заданный вопрос, оператор навел объектив на ее лицо. Вопрос застал Аманду врасплох: именно сейчас она ничего не любила и ничем не была довольна. «Переведи разговор на него, – шепнул ей спасительный тихий голос, подозрительно похожий на голос ее сестры. – Совершенно необязательно открывать душу первому встречному».

– Не понимаю, почему всех интересует только это? – ответила она вопросом на вопрос. – Я здесь живу. Почему бы мне не быть здесь счастливой? С какой стати я должна хотеть отсюда уехать?