Кулинарная битва

– Потому что городишко маленький. Потому что здесь всего два ресторана и в обоих подают жареных цыплят. Потому что вы здесь каждую собаку знаете и потому что все секреты каждой местной мизерной жизни давным-давно разгадали.

– Да люблю я Меринак. Люблю, и все тут. – Она чувствовала себя уязвленной. К тому же Риду напомнил ей Мэй. Подобные тирады Аманда сто раз слышала от сестры.

– Вполне возможно. Но что здесь делать, когда все цыплята уже съедены и все мужики перетраханы?

«Отрывать яйца незваным кретинам», – подумала Аманда, оторопев от бесцеремонного вопроса. Будь на ее месте Мэй, она, несомненно, сумела бы сохранить непроницаемую мину. Но ей до сестры далеко. Лицо Аманды густо залило краской, а Риду просиял. Он что, действительно ждет от нее ответа? Или так непотребно флиртует? Широко разведя руки, Риду потянулся, откинулся на спинку стула и, продемонстрировав камере широкую улыбку, многозначительно заявил:

– Вот вам вопрос, над которым, полагаю, стоит задуматься каждому мыслящему человеку: «Я остался, потому что решил остаться» или «Остался, потому что так вышло». Один очнется лет в шестьдесят, оглянется, поймет, что всю жизнь на одном месте просидел, и решит, что ничего другого никогда не хотел. А другой тут же покончит с собой. А третий скажет, что жареные цыплята – дело его жизни. Как насчет вас, мисс Аманда «Фрэнни»? Жареные цыплята – это и есть дело всей вашей жизни?

Он пьян, поняла вдруг Аманда. Он, видно, вообще никогда не просыхает. Так что можно не беспокоиться, что перед ней этакий насквозь видящий ее прорицатель.

– Конечно, – она согласно кивнула. – Смотрите, вот и ваш цыпленок.

Слава богу, Гвенни вовремя появилась с его тарелкой. Плевать ей, на что расчитывают «Кулинарные войны», ни секундой дольше она с ним не останется. Она встала:

– Простите меня, мне пора вернуться к работе.

Риду с интересом внимательно посмотрел на поставленную перед ним тарелку, но, как только Аманда сделала шаг в сторону, привстал, схватил ее за руку и чуть не силой притянул к себе. Косясь на камеру, она неохотно наклонилась, и он шепнул ей на ухо благоухающий алкоголем совет:

– Понимаете, милочка, можно и городок любить, и из него уехать. Одно другому не мешает. Думаете, у вас вся жизнь впереди? Ошибаетесь, жизнь пройдет – и глазом моргнуть не успеете.

Интересно, какой мощности у «Войн» микрофоны? Она скрипнула зубами.

– Надеюсь, вам понравится наш цыпленок.

Гад! Сволочь! Алкоголик проклятый! Он ничего про нее не знает. Просто готов всех стричь под одну гребенку, мерить своей меркой и сеять смуту.

Аманде ничего не хотелось – она думала только о том, как перевести дух и затолкать в бутылку выпущеного Риду злобного джинна. Но куда бы она ни направилась, отовсюду на нее были нацелены камеры. Проверить, как справляется у посудомойки Гас? Камера. Подхватить тарелки, готовые рухнуть с подноса у Фрэнки, и побыть секундочку рядом с дочкой? Камера. Выскользнуть из зала передохнуть в офисе? Там Гордо со своими лампами и с тем чертовым креслом, в которое она больше ни за что никогда не сядет.

– У вас по пятницам всегда так людно?

Что на это ответить?

– По пятницам всегда народу много. – Конечно, не как сегодня, но пусть они лучше думают, что толпы посетителей им не в новинку. – По-моему, сегодняшний вечер всем в радость. И повара наши на высоте.

Все это чистая правда. И заказов на цыплят сегодня не счесть. Так что ее утренняя выходка у Касвелов пришлась очень даже кстати. Иначе бы цыплят не хватило.

Она задумалась о матери и об Энди. Не может быть, чтобы у них было так же людно. Цыплят они достали, это она точно знала. Страх, что из-за нее мать не сможет сегодня открыться, мучил ее так нестерпимо, что Аманда попросила Мари-Лауру послать эсэмэс Анджелине. В «Мими» полный порядок. К тому времени, как Анджелина пришла на работу, все уже шло своим чередом, разве что Патрик носился как угорелый, таская туда бесконечные пироги.

– Твоя мать почему-то сама их испечь не смогла, – сказала Мари-Лаура и подмигнула, а проходящая мимо Нэнси остановилась:

– Ничего смешного я здесь не вижу. Подумай о матери, Аманда. Ты же сама знаешь, каково всех цыплят разморозить. Разве хотела ты ей такую свинью подложить? И все из-за тебя! Из-за нас! Мы можем выиграть и без… и без такого… такой… – Она помедлила и, словно с трудом выплюнула: —…и без такой подлости. Без подлости, Аманда.

И, не дав невестке возможности оправдаться, Нэнси повернулась и быстро ушла в кухню. Мари-Лаура заговорила с клиентом, а Аманда на минуту облокотилась на стойку бара. На нее наседала толпа.