Культ праха

– Только попробуй взять себе хоть кусочек – сдеру с тебя шкуру! – пригрозил он Уллиграссору.

Где-то вдали слышались истерические вопли Гунгов. Силы потихоньку возвращались к Руди. Осторожно приподнявшись, он осмотрелся по сторонам и понял, что они ещё не покинули Уютную бухту.

На берегу лежал убитый и растерзанный Варлунг. Сын Большой воды был унижен и уничтожен ради удовлетворения бессмысленной блажи, овладевшей безумцами. Руди показалось, что Большая вода хочет забрать останки Варлунга. С каждым разом волны становились выше и доходили дальше, но всё ещё не могли приблизиться и прикоснуться к нему.

Гунгам нравилась новая забава. Растянув шкуру Варлунга, они весело скакали по кругу, подбрасывая каждого, желающего взлететь к небу, по очереди. Их безумие было под контролем. Контроль удерживал Рарон, отбивая на своём бубне ритм, который руководил движениями Гунгов, соблюдая неустойчивый баланс между истерией и порядком. Наслаждаясь трансом и весельем от новой забавы, они выкрикивали что-то малопонятное. Так выражался их дикий восторг.

– Эти чудовища не имеют права называться людьми, – сказал Руди.

– И, тем не менее, они – люди, – ответил Уллиграссор, – среди нас существует много того или тех, чего или кого мы не принимаем. Наше мнение ни на что не влияет. Непринятие влияет только на нас самих, уводя подальше от реализации неплохих возможностей. Нам кажется, что мы невольно подчиняемся тому, что нас безжалостно мучает, а на самом деле мы идём на это добровольно. Легче, хоть и не надолго, тому, кто может искусно обмануть самого себя.

– Вы все говорите мне о разрушительной силе лжи. Гальягуд не меньше Вугго гневался на меня за то, что я хотел использовать безобидный обман ради нашей общей цели. А как же он?! Как он смог пойти на обман Гунгов?! Или на самом деле вы не презираете ложь?! Или вы не дети Альель?!

– Гальягуд сознательно избрал ложь, но не как удачную возможность, а как единственно верное решение, – ответил Уллиграссор, – до того, как мы нашли тебя и твой дар, роковое время бесконечно водило нас по землям Лальдируфф, каждый раз сбивая с правильного направления. Мы достойно приняли уготованный нам путь, несли волю нашего Отца и проходили испытания, которые тебе было бы сложно представить, но нам так и не удавалось приблизиться к нашему дому. В самом начале Альель сказал нам, что путь к дому будет нелёгким, и мы сможем добраться к заветному месту, если нам удастся пройти через поселения Гунгов, Гаргонтов, Маргалонов, Визгов и Сирлебингов. Стоит ли мне говорить, как велико наше отчаяние, если за всё это время мы так ни разу и не дошли до Маргалонов?

– Почему? – удивился Руди.

– Очевидно, мы делали что-то не так. Из раза в раз, сталкиваясь с безумными Гунгами, а после – с несчастными Гаргонтами, нам казалось, что действия по правде и совести помогли нам, но дальше наш путь обрывался, и живительная надежда на долгое время превращалась в глухую боль, которую мы усмиряли в долгих походах без смысла и желаний. В одном из таких походов мы нашли тебя. Не иначе – это был дар нашего Отца! Ты помог нам отважиться на то, чего мы не принимали, и это дало нам две желанные, ранее недоступные для нас, возможности. Теперь мы можем выйти из замкнутого круга.

– Альель даровал вам меня… – смутился Руди.

– А ты открыл для нас бесценный дар лжи, – радостно произнёс Уллиграссор.

– Но позволь узнать, почему прах моей любимой имеет такую силу?

– Среди вечного однообразия в пределах Лальдируфф, великая сила может скрываться в чём угодно. Будь мы более кровожадными, орудием воздействия на Гунгов могла бы послужить твоя отсечённая рука. Гальягуд показал им то, чего они внутренне желали, но были лишены этого из-за собственных заблуждений. Он дал им иллюзию, которую они в начале с радостью приняли за правду, а в последствии превратили в правду. Так условность стала реальностью. Выманить и убить Варлунга им помогла вера.

– Не слишком ли жестоко было жертвовать Варлунгом?

– Большая вода всегда жертвовала своими детьми ради потехи и низменных потребностей Гунгов. Посмотри, чего стоила её любовь к одним и нелюбовь к другим. Она позволила одним убивать других ни за что. Варлунг хоть и любимейший её сын, но такой же, как и эти несчастные. Не слишком ли жестоко было жертвовать ими?

– Я вообще не понимаю, ради чего в принципе нужно приносить жертву. Тем более – настолько чудовищную и бессмысленную.

– Точно так же утверждал наш Отец, обращаясь к Большой воде. Его слова и доводы были услышаны, но не были приняты и с тех давних пор, между Большой водой и Отцом возник непримиримый спор, которому мы положим конец.

Около растерзанного Варлунга стояли Гальягуд и преданный ему Вуррн. С явным напряжением, они ожидали главного момента всей их затеи. Внутри Варлунга затерялся Мигурнок – только он мог добыть заветный сулун. Прошло слишком много ничего не дающего им времени. Гальягуд и Вуррн разуверились в правильности их жестокого поступка. От Мигурнока не было ни одного сигнала или знака.