Культ праха

Призывы, просьбы и приказы не имели власти над Вугго, но недооценённая сила обращённого к нему упрёка, мгновенно сломила его решимость. Обидчивость была для него самым страшным и беспощадным врагом, под давлением которого он редко мог выстоять. Муниярду давно было известно об этом, и он ловко воспользовался своими знаниями и мудростью, которая, как оказалось, могла быть весьма коварной. Поверженный, и, как ему казалось, униженный перед недостойными, Вугго отпустил Уллиграссора.

Подойдя к Муниярду, он с горечью произнёс:

– Каждое мгновение нашего нескончаемого пути я стремился и старался быть полезным для каждого из вас. Даже сейчас я готов отдать себя в жертву, если это потребуется для того, чтобы вы дошли до нашего дома. Я не знаю отдыха, который знаете вы. Я не знаю спокойствия, которое даровано вам. Я очень устал, но продолжаю стараться. Твои слова убили меня.

– Ты винишь меня за правду?

– Нет, Муниярд. Я виню тебя в нежелании признавать очевидное.

– В этом мы с тобой равны.

Вугго был разбит окончательно, но ему было что противопоставить Муниярду и всем остальным, дабы хоть как-то поддержать свою гордость.

– Встреча с Гаргонтами совсем близка, – сказал он, – и вы не меньше моего должны к этому готовиться. Не теряя ни минуты здесь, я сейчас же уйду за добычей для наших несчастных братьев. Они умирают от голода. В этот раз мы должны их спасти. Со своей стороны я сделаю для этого всё возможное и положу свои силы, не жалея себя. А чем поможешь им ты? – дерзко спросил он у Мигурнока.

– Обо мне не думай, – нехотя ответил Мигурнок, прощупывая разбитую голову, – Тебе, как и никому другому, не давали права решать, полезен я или нет.

– Не ради моего признания, но ради торжества своей правды будь полезным хотя бы для своего нового друга, – сказал Вугго, показывая на Руди.

Пока странники, считающие себя братьями, были вовлечены в ссору, представляясь друг другу врагами, Руди остался один на один со своей бедой. Холод и страх, как и было всегда, оказались сильнее. Когда Вугго обратил внимание всех в его сторону, Руди уже лежал ни жив, ни мёртв.

Глава 10. Поиск

Чуждая его естеству боль, словно лихой зверь, попавший в западню, пыталась вырваться из груди Сларгарта, не давая ему покоя. Больше он не мог терпеть несносную муку, которая, казалось, навек загнездилась в его теле, лишая сил и отравляя разум. Никто из братьев не замечал, как день за днём угасал его внутренний огонь. Никто даже и не думал, что настанет тот час, когда Сларгарт потеряет свою суть и больше не сможет вести за собой странников. Этот час настал, и они его пропустили.

Он оставил своих братьев без сомнений и сожаления. Ему некуда было идти, но он знал, где хотел бы оказаться. Его манила Белая пустошь. Там, в ослепительной западне, осталась та, которую он чуть не погубил. От часа к часу он представлял, как она растерянно смотрит по сторонам, не находя крова и защиты, как слеза скатывается с её тёмных, подобных ночному небу, глаз. Мысленно он повторял за ней каждый её неуверенный шаг, проходил многомильные расстояния по бескрайнему однообразию в напрасных поисках выхода.

«Я должен быть рядом с ней», – снова и снова проговаривал он самому себе. Эта фраза была вопросом и ответом, сомнением и утверждением – всё зависело от текущего момента, и к чему он был готов в этом текущем моменте. Постепенно, твёрдое убеждение взяло верх над всем, что могло заставить его передумать и вернуться к своим. Сларгарт не собирался останавливаться – он прекрасно знал, что рано или поздно под его ногами земля изменится и ослепительное светлое сияние окажется знамением того, что он близок к заветному.

Пространство вокруг становилось скуднее. Шум ветра остался где-то далеко позади. Едва уловимые звуки плавно поглощала давящая тишина. Холодный воздух ощущался как ледовые оковы. Когда Сларгарт вошёл во владения Пояса Вуньягун, ему довелось встретить суровое сопротивление плотного холода, отталкивающего его назад. Не желая возвращаться туда, откуда он так отчаянно сбежал, Сларгарт упорно и терпеливо пробирался, пытаясь пересилить невидимую силу, разрывающую его купол. Когда защита его вечного убежища была пробита, Сларгарту довелось на себе ощутить неприязнь стихии, против которой он необдуманно выступил. Его лицо до крови ранили тысячи мелких льдинок, выступающих невидимой стеной между ним и его целью. Чтобы продвинуться вперёд, ему нужно было сделать резкий рывок через сверхусилие, затем ещё один, и неизвестно сколько таких же изнурительных рывков, смысл которых рассеивался при каждой новой попытке. Утратив возможность видеть, идти и полноценно дышать, Сларгарт сдался и позволил себе упасть, добровольно отдаваясь смерти.