Культ праха

– Необъяснимым образом, страх, тревога, разочарование и все самые плохие чувства мгновенно исчезают, когда ты оказываешься рядом с Мигурноком, – приближаясь, говорил Уллиграссор.

Прежде, чем ответить Уллиграссору, Руди посмотрел на Мигурнока – тот искусно изображал своё отсутствие. Выражение его лица было благостным и счастливым. Очевидно, он представлял тот необыкновенный и неведомый остальным мир восхитительных грёз.

– Ты быстро учишься хорошему. Может быть, тебе удастся разгадать его секрет. Я до сих пор не могу понять, почему рядом с ним мне так легко и спокойно.

– Возможно, – отвечал Руди, – он просто не мешает тебе чувствовать себя легко и спокойно. Возможно, он ничего от нас не ждёт.

– Возможно, ты прав, но это не точно, – подытожил Уллиграссор, неуклюже свалившись рядом.

Теперь Руди лежал между двумя великанами и не знал, чего он мог ожидать от каждого из них. В его мыслях крутился один вопрос: «Почему ты сюда пришёл?», который был скорее немым упрёком Уллиграссору. За время, проведенное с ним, Руди признал себя жертвой долгих разговоров, от которых путался рассудок.

– Прости, дружище, – виновато произнёс Уллиграссор, – но я не разговаривать пришёл. Если ты не против, я молча полежу тут какое-то время.

– Молча? – вырвалось у Руди.

Уллиграссор утвердительно кивнул. Не в первый раз он устраивался возле Мигурнока, находя рядом с братом пространство покоя, где он мог свободно предаваться мечтаниям. Радость от условного обретения невозможного гасила пламя его неугомонной натуры, и он умолкал под влиянием желания, оживающего на короткий миг. Сила его воображения была поистине велика, и обладай он мощью и знаниями, которыми славился его Отец, ему удалось бы стать созидателем нового мира. Красота его видений была нереальной, но он нередко попадался на уловку обманчивого впечатления, что она есть на самом деле. Уллиграссор всегда говорил, что время, отданное мечтам, он ценит выше, чем время, потраченное на саму жизнь, однако, в отличие от Мигурнока, ему не хотелось уйти в свои чудесные мечты навсегда.

В умении красочно фантазировать, с Уллиграссором в своё время мог посоревноваться Руди. В детстве, подолгу оставаясь наедине с самим собой, он вытеснял удушающее чувство собственной изоляции фантастическими историями, в которых главным героем был он сам. Вымышленные им истории всегда отталкивались от одной точки, но изо дня в день, у них появлялось интересное развитие. В какой-то момент, он потерял контроль над тем, что предлагал ему разум. Линии его фантазий стали тесно переплетаться с линиями жизни, с разницей лишь в том, что фантастический Руди побеждал то, от чего терпел сокрушительное поражение Руди реальный. Это привело к тому, что реальный мир терял реального Руди, а в фантастическом мире было место только фантастическому Руди.

– Какой он, твой мир? – спросил у него Уллиграссор, ожидаемо нарушив молчание.

Едва ли не впервые за всю свою жизнь Руди ответил искренне. Не один раз Аврора задавала ему этот вопрос. Он неизменно отвечал не так, как думал на самом деле, а всего лишь неохотно повторял удобные и правильные фразы за другими. Теперь ему хотелось отвечать за самого себя.

– Фальшивый, – сказал он, – начиная с самого слова «мир». Это одна большая и нескончаемая война, где правила игры, заметь, не жизни, а именно игры, меняются стремительно, в зависимости от доминирующих настроений таких идиотов, как я. Не успевая узнать и хоть немного попробовать на практике навязываемые нам порядки, мы натыкаемся на новые, с которыми нам всё так же не удаётся разобраться. Словно слепцы, мы беззащитно перемещаемся во времени, сталкиваясь друг с другом лбами. Мы не верим, что у нас всё хорошо и не желаем верить, что у нас всё плохо, а на самом деле у нас нет ничего хорошего, ровно, как и ничего плохого. Одним словом – ни-че-го. В нашем распоряжении большие возможности и ещё большие риски. Красота из качества перешла в количество. Позиция – из ценности превратилась в стоимость. В былые времена мы гордились своей совестью, а теперь предпочитаем её скрывать. Компромисс уже давно не добродетель, а порок. Доброта – не сила, а слабость. Всему есть цена, но она завышена настолько, что самое лучшее доступно для самых поганых. Весь мир в руках у поганых людей. Всё потому, что у поганых людей нет достоинств и им не остаётся ничего иного, кроме как брать самые главные рычаги правления в свои руки и создавать пригодную для себя реальность…поганую реальность. А так, в целом, мой мир хороший. Есть много красивых мест. Природа куда богаче, чем здесь. Ты даже представить себе не можешь, сколько красоты за пределами Лальдируфф. И еда вкусная.

– Сразу видно, ты слишком много времени слушал Силгура и Муниярда, – заливаясь от смеха, съязвил Уллиграссор, – неровен час, подсядешь к ним третьим мудрецом. Будешь пугать нас чудовищными истинами о прошлом, которого уже не вернуть, настоящем, в котором ничего не меняется, и будущем, которого может и не быть вовсе. Никакой пользы, зато сколько важности.