Культ праха

– Постарайся сохранять в своей памяти те воспоминания, которые исцеляют твоё сердце и успокаивают разум. Держись за то, от чего твоё дыхание становится вольным. Жизнь и устои странников тебе не по силам. Сохрани своё естество. Преодолевая с нами нелёгкий путь, ориентируйся на это, как на вон ту звезду, – он показал пальцем в небо, где не было и к тому времени не могло быть звёзд.

– Я её не вижу.

– А вот я её отчётливо вижу, где бы не находился. Она прекрасна и светит только для меня. Я называю её Тигюнной. Найди и ты свою звезду.

– Если бы это было так просто.

– Это просто. О чём сейчас все твои мысли?

– О любви.

– Расскажи мне о любви, – попросил Мигурнок, – у меня не было этого чувства.

– Рассказать о любви куда сложнее, чем сейчас найти звезду на небосклоне. Это счастье, которое в один миг может превратиться в горе, радость – в скорбь. Без этого чувства жизнь ощущается неполноценно. Когда любишь, переживаешь многое. Любя, готов отдать всё. Любя, жертвуешь многим, часто – самим собой. Любовь прекрасна, когда она взаимна. Любовь коварна, когда ты к ней не готов. Любовь ужасна, когда она безответна. Я был счастлив в любви, но сейчас, появись передо мной какое-нибудь божество, или ваш Отец Альель с предложением убрать любовь из моей жизни и стереть былую историю из моей памяти, возможно, я бы на это согласился.

– Не могу даже представить, как можно те чувства, которые ты описываешь, испытывать к чаше, – удивился Мигурнок.

– Не чаша, а урна! И я любил то, что находится в ней, – нервно ответил Руди.

– Ты любил прах? – ещё сильнее удивился Мигурнок.

– Нет! Я любил живого человека!

Мигурнок характерно ухмыльнулся. Очевидно, ему недоставало знаний и опыта, которые побудили бы его проникнуться словами Руди. К счастью или большому сожалению для него, он был лишён элементарного понимания чуда, называемого обычными людьми любовью.

– И что хорошее спрятано за всем этим? – поинтересовался Мигурнок.

– А что хорошего в том мире, куда ты так отчаянно рвёшься, выпивая свой странный эликсир?

– Я тебе обо всём рассказал, а вот ты, чует моё нутро, уходишь от ответа.

– Ты ошибаешься, – ответил Руди, – просто я не знаю, как можно выразить словами то, о чём ты спрашиваешь. Моего лексикона недостаточно, а говорить о сокровенном как попало я не хочу, и не буду.

– Тогда расскажи мне, друг, как ты понял что полюбил? Вдруг, ты спутал это чувство, подменяя им что-то совершенно иное.

– Это невозможно спутать с чем-либо. Мне было хорошо, пока часть моей жизни была тесно связана с присутствием в ней Авроры. Сквозь меня бурным потоком проходили жизнеутверждающие идеи и замыслы. Меня охватывали радостные ощущения и предчувствия. Нередко дух захватывало при мысли, что рядом со мной находится именно тот человек. Её голос ласкал мой слух. Её красота вызывала во мне неимоверный отклик. Её мудрость сглаживала все острые углы, которые неминуемо возникают в отношениях двух личностей. Будучи с ней я мог оставаться собой и не сдерживать своё подлинное существо. Она открывала мне путь удовольствий, всегда пропуская вперёд. В отличие от тех женщин, с которыми я бывал прежде, она не чинила никаких препятствий и позволяла мне полноценно отдаваться тому, что было для меня важным. Пока она была жива, я получал то, в чём нуждался.

– В этом чарующе красивом рассказе, я услышал только лишь о твоей любви к самому себе, – сказал Мигурнок.

Слова Мигурнока были поистине оскорбительными и больно задели Руди.

– Будь всё именно так, как ты говоришь, я бы не оказался в этом ужасном месте, – парировал Руди, – дома, где для меня доступны любые блага и открыты все двери, мне, очевидно, было бы куда лучше, чем блуждать по суровому краю и наблюдать за событиями, противоречащими здравому смыслу. Я потратил немало усилий и дорого заплатил за то, чтобы привезти прах своей любимой именно сюда – в место, куда не доходят корабли, и где нет места нормальному человеку. Это была её мечта и если бы не вы, я смог бы её воплотить.

– Чует моё нутро, что на столь великий поступок тебя подтолкнула не любовь к ней, а чувство вины.

– Нет! – разозлился Руди.

– Моё нутро никогда меня не подводит.

– Будь оно неладно, это твоё хвалёное нутро!

Не желая оставаться с Мигурноком, Руди стал шустро выкарабкиваться, но то и дело запутывался в зловонных шкурах. Очередное и самое сильное сопротивление на пути к свободе он встретил со стороны Мигурнока. Не такая огромная, как у Вугго, но с равной силой, рука Мигурнока превратилась в непреодолимый для Руди барьер.

– Не убегай, – тихо сказал великан, – побори в самом себе привычку придумывать то, чего не может быть, слепо в это верить и бояться призрака, созданного твоим разумом.

– Не понимаю, о чём ты, – недовольно ответил Руди.

– Если честно, я и сам не понял, – признался Мигурнок, – но ты всё равно останься тут. Я бы не хотел, чтобы по твоей вине в мою сторону было направлено всё внимание братьев. Не забывай – меня тут нет.

Глава 8. Мечты