Култи (ЛП)

И когда Култи заметил мою кривоногую походку, точно так же, как я заметила, что он продолжает опираться на левую ногу, мы просто злобно посмотрели друг на друга.

Глава 13

Грейс, капитан «Пайперс», выкрикнула что есть силы:

— Мы собираемся выиграть или мы собираемся выиграть?

Казалось, энергия в нашем круге была осязаемой… более чем осязаемой. Она вошла прямо в мои кости, в самый центр меня. Каждая из нас испытывала предвкушение, радость, нетерпение и даже немного агрессии — энергия, исходящая от нашей команды, делала нас сильнее.

В вечер нашей первой игры регулярного чемпионата в воздухе витала жажда крови.

Месяцы тренировок и годы игр привели каждого члена «Пайперс» к этой точке. Мы хотели победить и нуждались в победе. Первая игра была всегда очень важна, это давало понять, как каждая команда настроена на сезон.

Мне это нравилось. Это были бесконечные возможности, вероятности и шанс начать все сначала, независимо от того, как прошел наш прошлый сезон. Я обожала это. Знание, что пришли мои родители, Марк, Саймон и несколько друзей, которые прошли со мной длинный путь, только заряжало меня еще больше. Это касалось не только меня, но и всех остальных. Мои родители, которые так усердно трудились, чтобы провести меня через молодежные лиги, команды, клубы, лагерь за лагерем, молодежные национальные команды, колледж, Женскую лигу. Марк и Саймон были со мной с тех пор, как я была маленьким ребенком, приходившая с Эриком, которого они любили дразнить и прививали ему ужасные привычки. Например, толкаться локтями и ставить подножки. Они играли со мной почти так же часто, как Эрик.

Я жаждала победы, все мы.

Этот старт был важен для всех моих товарищей по команде. Это настоящая любовь. Идеальный момент.

Из-за того, как все выкрикивали «Мы победим!!!», я понимала, что не только я чувствовала эту энергию глубоко внутри себя.

Наши руки были сцеплены, и мы обнимали друг друга, каждая девушка, дожившая до этого момента, кричала «Пайперс» во все горло.

Мы выиграли.

* * *

— Это была упорная игра…

Это было преуменьшение. Мы почти упустили победу.

— …но мы сделали это, дамы. Не принимайте это как должное…

Мы стояли вместе, вспотевшие и измученные. Я стукнулась руками с Женевьевой, стоящей рядом со мной, которая забила победный гол в последние пять минут игры. Она улыбнулась мне огромной взволнованной улыбкой, на которую я искренне ответила.

Тяжелая влажная рука обняла меня за шею, что можно было бы считать удушающим захватом, если бы это был кто-нибудь другой, а не Харлоу. Она просто так меня обняла. Она прижалась губами к моему виску, говоря тихо и возбужденно:

— Мы, черт возьми, сделали это, Салли.

Я обняла ее за спину и крепко сжала, кивнув ей с улыбкой на лице.

— Конечно, сделали, — прошептала я в ответ, волнение и адреналин все еще пульсировали в моих венах.

Гарднер продолжил свой монолог об установлении стандарта на оставшуюся часть сезона и упомянул несколько вещей, над которыми нам нужно было поработать. Наконец, через несколько минут, он поднял руку, чтобы мы все попытались ее достать, и сказал:

— Я пойду отпраздновать сегодня вечером. Кто идет?

Я не собиралась. Моя семья была в городе, и по традиции я праздновала с ними и остальной частью банды. Я только что закончила сжигать сотни и сотни калорий во время игры, так что могла представить себя с разумным количеством мексиканской еды и пятью литрами воды. Дженни ехала с нами, как она обычно и делала после открытия сезона.

Несколько сотрудников радостно закричали и заявили, что пойдут с ним.

Я закончила переодеваться в раздевалке и встретилась с Дженни на улице, чтобы мы могли присоединиться к моей семье. Гарднер и его небольшая группа опередили нас, тоже направляясь к стоянке. Я не могла не заметить, что Култи с ними не было.

Когда мы пересекли двойные двери, я заметила черную «Ауди», стоящую у тротуара с заведенным мотором. Затем я заметила толпу людей рядом с машиной, одетых в различные варианты униформы Рейнера Култи. Я наблюдала так долго, как только могла, любопытствуя, выйдет ли Немец или нет. К тому времени, как я села в машину и выехала с парковки, ничего не изменилось. Я заметила джип Гарднера, выезжающий со стоянки впереди меня.

Но черная «Ауди» по-прежнему не двигалась, как и люди, толпившиеся возле нее.

* * *

Через несколько дней я услышала:

— Двадцать третья! — и мне захотелось стукнуться головой о воображаемую дверь. Сколько раз за последние полтора часа он выкрикивал мой номер? Лучшим предположением будет где-то между дюжиной и двадцатью. Любое число больше двух, я считала «слишком часто».

Мне захотелось врезать ему по яйцам. Чувство сожаления, которое я испытывала к нему из-за того, что он не играл два года, или из-за того, что бедняга не мог дойти до своей машины после игры, не будучи окруженным фанатами, в тот момент не имело никакого значения. Даже совсем чуть-чуть.

Терпение, Сал. Терпение.