Культура древнего Рима. Том 2

Таким образом, в отношении горожанина и крестьянина к религии и жречеству существовали немалые различия. Конечно, в значительной мере пантеон города и деревни был одним и тем же. Важные события в городах, как и в деревнях, всегда сопровождались обращением к: богам, упоминанием об отеческих богах, о воле богов, о сооружении храмов и статуй божеств, о посвящении им декретов и надписей. Однако в деревнях религия носит значительно более утилитарный характер, чем в городах. Вместе с тем религиозная жизнь общины была демократична. Жители ее — свободные, рабы, вольноотпущенники — поклонялись одним и тем же божествам. Общинник возносил просьбы божеству за здоровье всей общины в целом, за благополучие «всех кометов». Демократичны были также представления о загробном мире. И зажиточный общинник, и раб, судя по изображениям на их надгробных стелах, считали, что на том свете «понадобятся» одни и те же предметы, что раба там ждет та же участь, что и свободного. Демократичны были религиозные празднества общины, в которых принимало участие все ее население, без социальных ограничений. Эти обстоятельства в значительной мере способствовали устойчивости и жизнеспособности сельской общины. Имевший место в ряде районов Малой Азии, особенно в западных ее областях, процесс разложения общины, выделения административной и жреческой верхушки шел в достаточной степени медленно и не мог подорвать ее основных устоев.

В городах же религия не имела такого утилитарного характера. Для горожанина боги-олимпийцы по-прежнему оставались небожителями, отделенными от простого человека огромной дистанцией. Обращение к ним, за исключением, пожалуй, Асклепия, являлось громадным событием для жителей города, и поводы, по которым оно имело место, были иными, более масштабными, затрагивали обычно интересы всего полиса; обращений к богам личного характера было значительно меньше, чем в сельских местностях.

Особо следует остановиться на отношении горожан и крестьян к христианству. Общепринятым является мнение, что Малая Азия в первые века нашей эры была традиционным местом распространения христианства. Эта точка зрения основывается в какой-то мере па сведениях, сообщаемых Новым заветом, на встречающихся там многократно указаниях на наличие верующих в Эфесе (Послание к эфесянам, Послание к галатам), на наличие церквей Галатийских и т. п. А. Гарнак в книге «Mission und Ausbreitung des Christentums» (1906 г.) помещает даже карту с указанием городов Малой Азии, в которых будто бы побывал апостол Павел.

Эпиграфические данные свидетельствуют, что все эти сведения очень сильно преувеличены для Малой Азии в целом. Дело в том, что христианство не было равномерно распространено во всех ее районах. Эпиграфические памятники позволяют, в частности, поставить вопрос о том, каково было соотношение христианского и нехристианского населения в Ликаонии. В этом районе из опубликованных в VIII томе МАМА 400 надписей, относящихся к городам Люстра, Кана, Саватра, Перта, Анзулада, Иконий и сельским местностям, по определению У. Калдера и Дж. Кормака, редакторов VIII тома, свыше 100 являлись христианскими. Около половины из них — из сельских местностей, остальные — из перечисленных выше городов. Следовательно, из общего числа надписей Ликаонии четвертая часть принадлежала христианам. Из местностей же, расположенных на писидийско-фригийской границе, дошло всего лишь менее десятка христианских надписей.

Анализ эпиграфических памятников, включенных в свод МАМА, позволяет сделать еще один вывод: христианских надписей из городов алой Азии гораздо больше, чем из сельской местности. Из 41 христианской надписи, помещенной в IV томе (надписи восточной Азии и западной Галатии), 25 принадлежат городам Акроэну, Синнаде, Аполлонии и др., и около 10 — сельской местности. Том VI (эпиграфические памятники Фригии и Карии) содержит 34 христианские надписи, из которых только к городу Апамее относится 18, к сельским местностям — 10, по 1–2 — из различных деревень, атрибуция остальных неизвестна. Таким образом, христианство в городах было распространено больше, чем в сельской местности. Ведь не случайно автор «Апокалипсиса» обращается к семи церквам Азии — в Эфесе, Смирне, Пергаме, Тиатире, Сардах, Филадельфии, Лаодикее. Не останавливаясь подробнее на этом вопросе, многократно исследованном в литературе[420], отметим лишь, что христианство у горожан находило лучший прием, чем у крестьян, поскольку община оказала проникновению чуждой ей религии упорное сопротивление. Именно поэтому при изучении процесса проникновения христианства в идеологию городов и общины необходимо ввести понятие «переходного периода», который мог длиться в зависимости от различных обстоятельств и несколько десятилетий, и несколько веков.