Культура древнего Рима. Том 2

В изложении «права о лицах» у Гая состоянием «in mancipio» именуется то, в котором оказываются свободные лица «чужого права» в результате передачи их манципацией (о ней см. выше) третьему лицу (для рабов в таком случае менялся не статус, а лишь господин). «Итак, — пишет Гай, — все лица (из числа) детей, как мужского, так и женского пола, которые состоят во власти отца, могут быть им манципированы (т. е. переданы посредством манципации. — В. С.) точно таким же образом, каким могут передаваться манципацией еще и рабы. Такое же право существует и по отношению к тем лицам, которые состоят под рукой: [ибо женщины][88] могут [передаваться посредством манципации] коэмпционатором точно таким же образом, [каким могут передаваться манципацией отцом дети], так что [хотя только та] занимает при коэмпционаторе место дочери, [которая] состоит [с ним] в браке, [тем не менее] и та, которая не состоит с ним в браке и потому не занимает место дочери, может им передаваться манципацией» (I, 117–118). Основой логики этого изложения служит, как можно видеть, цепь уподоблений без отождествления: дети уподобляются рабам, женщины (даже не занимающие «места дочери») — детям. Это — логика вторичного конструирования. Понятие «коэмпционатор» в этом отрывке охватывает (как и вообще у Гая) и мужа, и коэмпционатора «в видах уговора», чья власть (manus) была, как сказано выше, формальна. Это существенно, поскольку все право, связанное с состоянием in mancipio (как, впрочем, и право, связанное с коэмпцией «в видах уговора»), имеет в юридической системе, раскрываемой Гаем, почти исключительно служебный, вспомогательный характер. А именно: свободные лица (о которых идет здесь речь) «по большей части манципируются отцом и коэмпционаторами тогда, когда отцы и коэмпционаторы хотят выпустить этих лиц из своего ппава» (G, I, 118а).

Тут-то у Гая и приводится цитированное выше описание манципации, которая оказывается исходным пунктом для понимания и «права о лицах», и вещного права. Здесь же мы находим краткий экскурс о манципации. Гай — и это особенно важно для нашей темы — специально подчеркивает, что «само это право свойственно только римским гражданам» (I, 119) и что «этим способом передаются манципацией лица и рабского и свободного состояний (et serviles et liberae personae), а также животные — те, которые относятся к передаваемым манципацией (animalia quoque, quae mancipi sunt), в числе каковых: быки, лошади, мулы, ослы; равным образом и имения, как городские, так и сельские — те, которые относятся к передаваемым манципацией, а именно италийские, — могут передаваться этим способом» (I, 120).

По существу, мы уже здесь — в изложении «права о лицах» — имеем дело со списком так называемых res mancipi — «вещей, передаваемых манципацией». Правда, здесь, понятным образом, нет самого этого термина, а там, где он должен бы быть (в Комментарии II, посвященном вещному праву), соответствующий текст не сохранился (ср.: II, 14а). В более поздних источниках (Ш., 19, 1; Vat., 259, Pap.) список res mancipi открывается словом «servi» — «рабы», но обратим внимание на то, что при перечислении «телесных вещей» (res corporales), т. е. таких, которых «можно коснуться рукой», Гай пользуется словом «homo» — «человек»[89], обычным и в юридических документах (в том числе в купчих на рабов) обозначением человека как вещи (рабочей силы). Впрочем, уже из сопоставления G, I, 120 и самой формулы манципации видно, что personae и даже liberae personae в акте манципации рассматривались как res и при этом независимо от статуса обозначались как «homo». Это свидетельствует о том, что латинские термины «persona» и «res» не только сами отнюдь не вполне совпадали по охвату и смыслу с современными «лицо» и «вещь»[90], но и соотношение между соответствующими понятиями в римском правосознании было иным, чем в современном.

Итак, манципация свободных лиц во времена Гая (и раньше) находила применение в юридическом обиходе главным образом как составная часть сложных процедур — эманципации (освобождении из-под отеческой власти) и т. п. Эманципации сына имитировала его троекратную продажу (некогда реальную) в соответствии с законом XII таблиц: «Если отец трижды продает сына, сын да будет свободен от отца» (Дионисий как уже говорилось, приписывал этот порядок еще Ромулу). Подробное описание эманципации есть у Гая. Она «происходит так: отец манципирует сына кому-нибудь, тот его отпускает (manumittit) виндиктой (жезлом. — В.С.): тем самым он возвращается во власть отца; отец вторично манципирует либо тому же, либо другому — по обыкновению манципируют тому же, — и тот потом таким же образом отпускает его виндиктой; тем самым сын опять возвращается под власть отца: отец в третий раз его манципирует либо тому же, либо другому — но существует обыкновение, чтобы манципировали тому же, — и (силой этой) манципации он перестает быть во власти отца, даже еще не будучи отпущен, но уже в положении манципированного (sed adhuc in causa mancipii)…» (G, I, 132 — далее в тексте лакуна).