Культура и империализм

спекуляций, но и насущный политический момент. Движения сопротивления «сформировали среду, в которой развивались последующие политики; ... сопротивление глубоко повлияло на политику и отношение белых; ... в ходе развертывания этих движений сопротивления, или по крайней мере их части, возникли такие типы политической организации и такие воодушевляющие идеи, которые всерьез размышляли о будущем. В некоторых случаях непосредственно, а в других — опосредованно они были связаны с позднейшими проявлениями африканской оппозиции [европейскому империализму]».* Рейнджер показывает, что интеллектуальная и моральная битва за преемственность и обоснованность националистического сопротивления империализму продолжалась десятилетиями и стала органической частью имперского опыта. Если, будучи африканцем или арабом, вы предпочитаете помнить о восстаниях ндебеле-шона¹⁰⁷ и Ораби 1896—1897 и 1881 годов, соответственно, вы отдаете дань уважения националистическим лидерам, чье поражение явилось залогом последующего успеха. Вполне вероятно, что европейцы будут интерпретировать эти восстания с меньшим уважением — как порождение клик или безумных милленариев и т. п.

Затем поразительным образом весь мир после Второй мировой войны в общем и целом прошел через деколонизацию. В своем исследовании Грималь (Grimai) приводит карту Британской империи в пору ее расцвета: это неопровержимое свидетельство и того, насколько обширны были ее владения, и того, как она более или менее полностью лишилась их в течение нескольких лет после окончания войны в 1945 году. Известная книга Джона Стречи (Strachey) «Конец империи» (1959) напоминает нам

* Ranger. Connexions. P. 631.

об этой безвозвратной потере. Британские политики, солдаты, купцы ученые, деятели образования, миссионеры, бюрократы и шпионы из Лондона контролировали ситуацию в Австралии, Новой Зеландии, Гонконге, Новой Гвинее, на Цейлоне, в Малайзии, на всем Азиатском субконтиненте, большей части Среднего Востока, всей Восточной Африке от Египта и до Южной Африки, значительной части Центральной Западной Африки (включая Нигерию), Гвиане, части Карибских островов, в Ирландии и Канаде.

Бесспорно меньшая по размерам Французская империя включала в себя множество остров в Тихом и Индийском океанах, а также острова в Карибском бассейне (Мадагаскар, Новую Каледонию, Таити, Гваделупу и т. д.), весь Индокитай (Аннан, Камбоджу, Кохинин, Лаос и Тонкин); Франция всерьез соперничала с Британией за первенство в Африке: большая часть западной половины континента от Средиземноморья до экватора была французскими владениями, как и Французский Сомалиленд. Вдобавок были еще Сирия и Ливан, которые, как и многие африканские и азиатские колонии Франции, угрожали британским торговым путям и территориям. Лорд Кромер, один из наиболее суровых британских имперских губернаторов (как он однажды довольно надменно выразился, «мы не управляем Египтом, мы лишь управляем правителями Египта»),* который отличился в Индии прежде, чем стал почти единоличным правителем Египта в период между 1883 и 1907 годами, часто раздраженно говорил о «ветреном» влиянии французов в британских колониях.

На обширных пространствах (на территориях Бельгии, Голландии, Испании, Португалии, Герма-

*Цит. по: Afaf Lutfi al-Sayyid. Egypt and Cromer. New York: Praeger, 1969. P. 68.

нии) метрополийные западные культуры осуществили огромные инвестиции и разработали стратегии развития. Мало кто в Британии или Франции мог ожидать, что все так переменится. Я попытался показать, что большинство культурных образований исходит из неоспоримого первенства имперской власти. Однако появляется и альтернативный империализму взгляд, который со временем начинает доминировать.

К 1950 году Индонезия завоевала независимость от Голландии. В 1947 году Британия передала Индию партии Конгресса, и от нее тут же откололся Пакистан под руководством мусульманской лиги Джинны. Малайзия, Цейлон и Бирма обрели независимость, как и нации «французской» Юго-Восточной Азии. Повсюду на Западе и Востоке и в Северной Африке британская, французская и бельгийская оккупации завершились, иногда (как это было в Алжире) с немалыми жертвами и потерей имущества. К 1990 году появилось 49 новых африканских государств. Но нигде и никогда подобная борьба не происходила в вакууме. Как подчеркивает Грималь, интернационализацию отношений между колонизаторами и колонизируемыми подхлестывали глобальные силы — церковь, Организация объединенных наций, марксизм, Советский Союз и Соединенные Штаты. Антиимпериалистическая борьба, как это неоднократно уже показали различные панафриканские, панарабские и паназиатские конгрессы, приобрела всемирный характер, а разлом между западной (белой, европейской, развитой) и не-евро-пейской (цветной, наивной, недоразвитой) культурами и народами приобрел острый характер.