Культура и общество средневековой Европы глазами современников (Exempla XIII века)

Слову святого подвластны все божьи творения, в том числе и лишенные разума. Мало этого, они способны славить своего Творца. Так было с пчелами, когда владелица улья, видя, что улей гибнет, по чьему-то совету положила в него тело Христово. «Признав Творца», пчелы соорудили из воска маленькую часовенку со стенами, окнами, крышей, дверьми, колокольней и поставили в ней алтарь, на который и возложили гостию. Увидев это чудо, женщина поспешила к священнику и покаялась в том, что не съела облатку, а использовала ее неположенным образом. Священник в сопровождении прихожан пошел на пасеку и увидел пчел, которые летали вокруг улья и «жужжали во славу Господа». Тело Христово было торжественно водворено в церковь (DM, IX: 8; ЕВ, 317; Klapper 1914, N 71). Чтят бога и грызуны: найдя гостию, мыши погрызли ее, не коснувшись, однако, начертанных на ней букв — инициалов Христа. Таково могущество гостии, замечает по этому поводу Цезарий Гейстербахский, что его ощущают не только звери, в коих есть движущая душа (anima motabilis), но и нечувствительные элементы (DM, IX: 11). Все твари, продолжает он, разумные, как люди, неразумные, как звери, бесчувственные, как вода, земля, воздух и огонь, испытывают силу божественного сакрамента (DM, IX: 16). Поэтому неудивительно, что конь, увидев священника, который нес святые дары больному, преклонил колени. Державший его под уздцы слуга, который колен не преклонил, поднял коня на ноги, но тот и во второй и в третий раз пал перед святыней, и его господин сказал: «Глупец, конь мудрее тебя, он признал своего Творца и преклонился, а ты — нет» (SL, 264). И точно так же поступили свиньи, наткнувшись на лугу на ящичек с гостиями (этот ящичек бросили за ненадобностью воры, ограбившие церковь): свинопас увидел, как животные ходили вокруг ящичка и кланялись святыне (SL, 269). Священник, спешивший к больному с евхаристией, повстречал нагруженных ослов, которые перегородили ему путь. Он вскричал: «Что делаете, ослы? Не видите разве, Кого я несу в руках? Остановитесь и уступите дорогу вашему Творцу, повелеваю вам Его именем!» И тотчас же ослы остановились и пропустили священника (Klapper 1914, N 69). Свиньи не стали есть из кормушки, в которую иудей бросил гостию, — увидев это неверный убедился в могуществе сакрамента и преклонился перед Богом христиан (SL, 269).

101

Мистическая мельница: зерно Ветхого Завета претворяется в хлеб Нового Завета.

Капитель собора в Везелэ. Первая половина 12 в.

102

Падение Симона-волхва и дьявол. Капитель в соборе Сен Лазар, Отен. 12 в.

103

Князь мира — искуситель. Статуи собора в Фрайбурге. 14 в.

104

Инициал Р в рукописи начала 12 в.

Автор «Зерцала мирян» рассказывает в этой связи еще одну историю — о еретике, который спорил со священником, утверждая, что его осел преспокойно съест тело Христово. Они назначили день для испытания, но осел не стал есть, посрамив своего хозяина. Вместо этого он стал на колени, поклонившись таинству (SL, 269 b).

Вера прихожан в силу церковных ритуалов и предметов выражалась в поступках, которые свидетельствуют о том, что сакрамент понимался ими как своеобразное магическое средство. Поэтому было вполне логично — в контексте логики этих христиан — что и акт отлучения мог быть применен не только к человеку, но и к неразумным тварям и к неодушевленным предметам. Мухи, тучами летавшие в церкви, не давали возможности спокойно отправлять службу, и тогда Бернар Клервоский отлучил их, и на другой день все мухи сдохли (LE, 134). Если б подобные действия произвел какой-нибудь мирянин, они были бы сочтены нечестивым колдовством. Допустимая церковью магия — это ритуалы, совершаемые ее служителями. Бернар — отнюдь не представитель народной культуры и религиозности, но его поступок, как и подобные же действия других святых, находится в пределах сферы взаимодействия официальной церковности и народных традиций. Святые и епископы отлучают блох, вызвавших повальные болезни, змей, рыб, птиц, хлеб, попавший в руки еретика, сады, леса, замки, и все эти отлучения оказываются вполне эффективными: эпидемия прекращается, сад перестает плодоносить, рыба исчезает, лес засыхает, замок запустевает. Отлученные воробьи не смеют залетать в церковь, где они гадили, но летают вокруг нее (Le, 135 b; ЕВ, 304, 305, 308, 310–312).