Культурное наследие русского зарубежья в диалоге цивилизаций XV – начала XX веков

Во второй половине XVIII века число зарубежных книг, ввозившихся в Россию, увеличилось в разы, в том числе благодаря возвращавшимся на родину русским студентам. Так, законовед А. Я. Поленов, учившийся в Страсбурге и Гёттингене, в 1867 году привез в Россию целое собрание юридической и исторической литературы, купленное в библиотеке профессора Шмауса и впоследствии переведенное им на русский язык[185]. Некоторые переводы А. Я. Поленова в 1769–1772 годы были изданы Академией наук: «Размышления о причинах величества римского народа и его упадка» Монтескьё, «Рассуждения о причинах установления или уничтожения законов» Фридриха II, «О свойстве нравов человеческих» Феофраста. Правда, в самом конце XVIII века из-за страха, вызванного французской революцией, число ввозившейся иностранной литературы, равно как и изданных в России книг, резко пошло на убыль, а 18 апреля 1800 года по указу Павла I вообще было «повелено запретить впуск из-за границы всякого рода книг, на каком бы языке оные ни были, без изъятия, в государство наше, равномерно и музыку»[186]. Одновременно запрещались и «якобинские» слова: «революция», «клуб», «совет», «представители» и другие, что у русского дворянства, воспитанного петровской эпохой и успевшего проникнуться духом «просвещения и свободы», вызывало лишь иронию и сарказм.

Особое значение для образования высшего сословия россиян имели сочинения по этике. Например, трактат Д. Локка «Воспитание детей» («De L’Education des enfans») в русском переводе Н. Н. Поповского трижды издавался Московским университетом: в 1759, 1760 и 1788 годах. Большим спросом пользовались работы Эразма Роттердамского (особенно «Разговоры дружеские»[187]) и Яна Амоса Коменского, переводившиеся на русский язык немцем И.-В. Паузе, французом И. М. Шаденом и другими. Они легли в основу второй части петровского издания правил хорошего тона «Юности честное зерцало, или показания к житейскому обхождению», которые призывали русского дворянина быть европейцем: искусно владеть языками, знать художества и науки, уметь вести добрый разговор, быть приветливым и учтивым[188]. Русские педагоги XVIII века вслед за М. Монтенем и Дж. Локком включили в процесс образования молодежи три элемента – физическое, нравственное и собственно просвещение, под которым понималось «образование ума», «ученость», знание художеств и ремесел.

Такие высокие требования заставляли молодое поколение дворянства много читать и хорошо разбираться в литературе. Например, граф Г. К. Разумовский только в одном 1763 году приобрел для своих сыновей в лавке Петербургской Академии наук 28 книг на русском и иностранном языках по землеописанию (А. Ф. Бюшинга), топографии (П. И. Рычкова), математике (С. Я. Румовского), физике (Х. Вольфа), английской и немецкой грамматике, «Сатиры» Горация в переводе И. С. Баркова, «Сатиры и другие стихотворческие сочинения» А. Д. Кантемира, политико-философский роман Ф. Фенелона «Приключения Телемака» в переводе А. Ф. Хрущёва и другие[189]. А библиотека двенадцатилетнего пажа Алексея Оленина, согласно ее каталогу 1775 года, включала 30 иностранных и 19 русских названий книг, которые подразделялись на филологические (грамматики и словари), исторические, военные, естественнонаучные, математические, философские, эстетические и педагогические. Среди авторов книжного собрания юного Оленина были Ломоносов, Сумароков, Херасков, Вольтер, Локк, Коменский; Оленин изучал французскую грамматику П. Ресто и немецкий учебник артиллерии, естественную историю Бюффона, универсальную историю Кураса и русскую историю Шлёцера, вникал в «Жития славных в древности мужей» Плутарха и «Историю о Александре Великом» Квинта Курция Руфа, читал Мольера, Лафонтена, Расина и «Робинзона Крузо» Дефо, который в России продавался как парижским и амстердамским изданиями, так и в русском переводе Я. И. Трусова, выпущенным Академией наук в 1762–1764 годы[190].