Культурное наследие русского зарубежья в диалоге цивилизаций XV – начала XX веков

Что же касалось непосредственно событий Ферраро-Флорентийского церковного собора, то они в дневниковых записях посольства митрополита Исидора освещались мимоходом, подробно сообщалось лишь о том, что 5 июля 1439 года была заключена уния православной и католической церквей, которую «…подписа папа Еугении и царь греческыи Иоан, и вси гардиналове, и митрополиты подписаша на грамотах коиждо своею рукою», после чего митрополит Исидор и Авраамий Суздальский «благословилися у папы» и двинулись в обратный путь домой[12]. Весь текст «Хождения во Флоренцию» говорил о том, что церковные проблемы мало интересовали его автора, и у него не было «ни тени враждебности по отношению к западному миру, хотя этот мир был католическим и наш путешественник попал в него в момент, когда вопрос о церковной унии способствовал подъему ортодоксально-православных настроений», однако он «предстает со страниц своего труда как человек, лишенный религиозной узости и нетерпимости и с большой любознательностью всматривавшийся во впервые раскрывавшийся перед ним мир»[13].

Исключение составляет лишь сочинение «Исидоров собор и хожение его» или «Повесть о восьмом соборе» суздальского иеромонаха Симеона, в котором обрисована церковно-политическая борьба, развернувшаяся на Ферраро-Флорентийском соборе и даны характеристики его основным участникам: папы римского Евгения IV, отличавшегося «великой гордостью» и «буйством латинским», византийского императора Иоанна VIII Палеолога, ставшего на путь политического лавирования, митрополита Исидора, ратовавшего за унию, митрополита Эфесского, единственного из греческих иерархов, не подписавшего акт о признании унии, и самого автора – Симеона Суздальского, выступавшего против союза с католиками и отстаивавшего независимость православия[14]. Наличие данного сочинения, выражавшего противоположную мнению вселенских иерархов точку зрения на события Ферраро-Флорентийского собора, придавало всему комплексу путевых записок «Путешествия митрополита Исидора» многогранность и полноту. Русский читатель получал возможность ознакомиться не только с чужими землями, но и с чужими взглядами, что нашло признание у отечественных книжников, проявлявших к этому литературному памятнику большой интерес, тем более что он вплоть до XVI века оставался единственным русским произведением, широко повествовавшим о Европе.

Конечно, были еще русские летописи, но их великокняжеская идеология не оставляла места для отражения иных взглядов и понятий. Например, летописный свод 1471 года, представленный Никаноровской летописью, кратко извещал лишь о том, что в 1437 (6945) году митрополит Исидор отправился на восьмой собор, после чего в записи за 1440 (6948) год сообщалось о возвращении его «с намерением “соединити православие с латинством” и осуждении Исидора при содействии великого князя за измену православию»[15]. И только последний Лицевой свод, созданный во второй половине XVI века, разнообразил информацию пояснявшими текст миниатюрами, одна из которых иллюстрировала присутствие византийского императора Иоанна VIII, патриарха Иосифа и римского папы Евгения IV на Ферраро-Флорентийском церковном соборе.

Византийский император Иоанн VIII, патриарх Иосиф и римский папа Евгений IV на Ферраро-Флорентийском церковном соборе. Миниатюра XVI в. Лицевой свод XVI в. Голицынский том. Л. 482 об. Отдел рукописей и редких книг Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Интерес русских людей к внешнему миру сопровождался встречным процессом познания Московии иностранцами, которые с эпохи Ивана III стали регулярными гостями на Руси. Так, в 1475 году приехал в Москву уроженец Болоньи, инженер и архитектор Аристотель Фьораванти, призванный осуществить реконструкцию Московского Кремля и для этого пригласивший с собой группу итальянских мастеров разных специальностей. В 1476 году прибыл на Русь посланец Венецианской республики Амброджо Контарини, в 1486 году оказался в Московии «странствующий рыцарь» из Силезии Николай Поппель (или Поплау), который три года спустя вновь посетил ее уже в качестве официального посла короля Германии Фридриха III. Дважды, в 1490 и в 1491 годах, Москва принимала имперского посла «короля Римского Максимилиана» Георга фон Турна (Юрия Делатора), а в 1492 году еще и «любознательного путешественника» Михаила Снупса, наконец, в 1517 и в 1526 годах в Московию приезжал посол императора Максимилиана Сигизмунд Герберштейн, а в 1520 и 1524 годах – папский посол Паоло Чентурионе, стремившийся к сближению Рима и Москвы, а также реализации масштабного проекта по вывозу пряностей из Индии в Европу через Россию.