Культурные истоки французской революции

Переходя от цензуры к полицейским мерам, которые призваны упорядочить книгопечатание и торговлю книгами, Мальзерб предлагает рассмотреть три текста, которые их регламентируют, а именно: «Устав книгопечатания и торговли книгами в Париже», утвержденный Королевским Советом в феврале 1723 года и известный под названием «Кодекс книгопечатания»; «Декларацию о печатниках», принятую в мае 1728 года, а также изданную в апреле 1757-го по инициативе верноподданных советников Парламента, которые остались в суде после отставки и изгнания их товарищей, «Декларацию», первая статья которой гласила: «Все те, кто будут уличены в том, что набрали или отдали в набор и в печать писания, которые содержат нападки на религию, имеют намерение взволновать умы, посягают на наш авторитет и грозят нарушить порядок и спокойствие в наших землях, будут приговорены к смертной казни». Такая суровость, диктуемая прямыми интересами судейских, которых «без конца поносили в брошюрах, написанных сторонниками тех, кто отказался регистрировать королевские эдикты и был отправлен в изгнание», никак не могла быть действенной. «Декларация» не различала степень виновности, ставя в один ряд подпольных печатников и печатников, имевших разрешение, хозяев и наемных работников, типографов и торговцев, хотя они, безусловно, заслуживали различного наказания; и никто из них не заслуживал такой жестокой кары: «Смертная казнь за преступление, формулировка которого столь расплывчата, — набор произведений, которые имеют намерение взволновать умы, — никого не обрадовала и никого не испугала: все сразу поняли, что такой бесчеловечный закон никогда не будет исполняться» (М., с. 137).

Чтобы противостоять этому неисполнению, так же как и предшествовавшему беспорядку (ибо регламентация ограничивалась одной только столицей), Мальзерб вносит ряд предложений, в основе которых лежат три идеи, дающие представление о книгопечатании XVIII столетия — главном предмете этой главы. Вопреки традиции, которая ограничивала число типографий в каждом отдельном городе, но позволяла их открывать во многих городах (142 по данным расследования, проведенного по приказу Сартина в 1764 году), он предлагает поступить наоборот: резко сократить число городов, где разрешено открывать типографии, но зато увеличить число типографий в каждом из этих городов. Почему? Потому что «строгий полицейский надзор возможен только в городах, где есть интенданты». В тех немногих «достопримечательных» городах, где нет интендантов, полицейский надзор должен быть поручен инспектору Книжного департамента. Этим инспектором может быть судейский чиновник, однако при условии, что полицейский надзор будет поручен ему лично и не будет связан с его должностью — это необходимо для того, чтобы сохранялось коренное различие между административными и судебными органами. Совету Мальзерба никто не последует: число городов, где есть хотя бы одна типография, в последние десятилетия Старого порядка не уменьшится (в «Общем списке печатников», который был составлен в 1777 г. по требованию Ле Камю де Невилля, незадолго до этого назначенного директором Книжного департамента, их значится 149{69}), таким образом, остается множество неучтенных печатных станков, которые можно использовать для подпольной печати{70}.

С другой стороны, для контроля над книгопечатанием Мальзерб предлагает требовать от типографов регулярных подробных отчетов. Им надлежит вести строгий учет и каждый год посылать ведомость интенданту. В этой ведомости следует указывать точное число печатных станков, имена работников, которые на них трудятся, и работу, которую они исполняют день за днем. В больших городах, где работники типографий часто переходят с одного места на другое из-за разнообразия нужд города (печатание извещений, афиш, билетов и т.п.), вместо реестров, составляемых хозяевами, можно подавать общий список работников типографий (мастеров печатного цеха, корректоров, наборщиков, тискальщиков), составляемый объединением предпринимателей или управлением полиции. Этот список обязательно должен содержать имена и описание примет всех «подмастерьев», нанятых типографами, и ежегодно обновляться. Каждому работнику надлежит получить от местного синдика «разрешение» на «печатном бланке» с указанием его имени, особых примет и номера в списке. Этот документ должен предъявляться по первому требованию представителей объединения предпринимателей или полиции. Таким образом, строгий учет печатников сильно осложнит жизнь работников подпольных типографий. Регистрация должна распространиться и на всех не зарегистрированных прежде — и, следовательно, не известных полиции — книгопродавцев: ее должны пройти не только парижские мелкие торговцы и уличные продавцы, на которых распространяются правила Кодекса книгопечатания, но также и «торговцы, разносящие книги по домам», и ярмарочные торговцы, разъезжающие по провинциям без всякого контроля.