Культурные истоки французской революции

Бюрократические процедуры, предлагаемые Мальзербом, направлены на то, чтобы установить контроль, который не обеспечивали ни обязательное свидетельство об увольнении, требуемое кодексом книгопечатания от 1723 года и мешавшее работникам свободно покидать своих хозяев, ни суровые постановления 1724-го и 1732 годов, заставлявшие хозяев вести еженедельный учет своих работников. Проект этот, во многом оставшийся на бумаге, несмотря на то, что постановление 1777 года заимствует ряд его положений, свидетельствует о явном стремлении подкрепить новую функцию полиции разумными административными мерами: созданием архива, выработкой единого способа учета, осуществлением надзора путем хранения и сопоставления документов. Этот проект очень похож на выдвинутый почти одновременно с ним проект инспектора Книжного департамента Жозефа д’Эмери, предлагавший завести картотеку парижских авторов. 501 рапорт, составленный им с 1748-го по 1753 год, он переносит на типовые печатные бланки (имеющие шесть граф: имя, возраст, место рождения, особые приметы, адрес, биография), располагает их в алфавитном порядке и использует как орудие в охоте за «негодяями» — закоренелыми пасквилянтами и им подобными{71}.

Между законом и неизбежностью: негласные разрешения

Наконец, Мальзерб предлагает оставить в силе, хотя и в измененном виде, негласные разрешения, которые, как он говорит, «в последние тридцать лет [...] приобрели почти столь же широкое распространение, сколь и разрешения гласные» (М., с. 159). Подобная практика родилась из противоречия между законом, который не позволяет публиковать ни одно произведение без пометки, что оно печатается с разрешения властей и одобрено цензурой, и неизбежностью: «Оказалось, что бывают обстоятельства, когда недостает храбрости дать книге гласное разрешение, но при этом понятно, что невозможно ее запретить» (М., с. 209). В этих случаях власти стали давать разрешения, не предусмотренные законом, поначалу чисто устные, никак не закрепленные на бумаге, потом зарегистрированные в завуалированной форме — составлен «список напечатанных за границей произведений, которые разрешено продавать во Франции», куда включены эти получившие негласные разрешения книги. Такая уловка не удовлетворяет Мальзерба: отсутствие у типографа документа, удостоверяющего, что книга печатается с разрешения властей, порождает заблуждения и злоупотребления, когда одни типографы тревожатся, меж тем как они никоим образом не нарушают закон, а другие лживо ссылаются на устное разрешение, которого в действительности не получали. Чтобы защитить интересы типографов и при этом не узаконивать выдачу негласных разрешений, что возложило бы ответственность на канцлера и королевскую власть, директор Книжного департамента предлагает «обходной путь»: рассматривать «произведения, получившие негласные разрешения, как произведения, которым собираются выдать разрешения по всей форме, но еще не успели подписать их» — и, разумеется, никогда не подпишут (М., с. 212). Таким образом, типограф сможет не печатать в книге разрешение, коль скоро он его еще не получил, но при этом сможет предъявить документ, подтверждающий, что текст, который он печатает, прошел цензуру (имена цензоров при этом не разглашаются) и печатается с молчаливого согласия властей.