Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

Ставлю "Незнакомца" сразу за "Нимфоманкой", чтобы два самых непристойных фильма года могли взяться за руки. Журнал Cahiers du Cinéma поставил "Незнакомца" на первое место в своем рейтинге. Правда, на втором у них "Отвязные каникулы" – кино, по-моему, совершенно чудовищное во всех отношениях, так что список выглядит довольно жалко. Интересно, что бы сказал Трюффо, если бы в 1968 году в "Кайе" прославили бы такой фильм о геях, заседающих у озера, с хардпорно сценой? Возмутился бы или одобрил? А Годар? Впрочем, у меня есть большие сомнения, что "Незнакомец" имеет отношение к темной аллее гей-кино. Ален Гироди замечателен тем, что герои всех его картин живут в параллельном мире: вроде бы Франция, но вроде бы и не совсем, вроде бы современность, но как бы и средневековье с феодалами и гонцами, вроде бы и гомосексуальность, но с какими-то черепахообразными упитанными стариками. Мне очень нравится слово "кробант" – так называется валюта, которая используется в этом параллельном мире. Сейчас, когда по миру шагает гей-революция и несет с собой, помимо факела свободы, ворох банальностей (вроде мелодрамы "Жизнь Адель"), очень хорошо, что и такие самостоятельные, набитые дикими кробантами вещи, как "Незнакомец у озера", появляются и получают признание.

Назову еще один интереснейший фильм, выводящий израненный банальностями гей-дискурс на свежую поляну: "Что теперь? Напомни мне" Жуакима Пинту. Борис Нелепо посвятил этой картине превосходную статью, к которой мне нечего добавить.

11. "Бирмингемский орнамент II",  Юрий Лейдерман и Андрей Сильвестров

В первом фильме этого цикла, состоящего из историй, нарезанных на мелкие эпизоды и перемешанных в произвольном порядке, эмигрантки в сарафанах шинковали русскую капусту в Лувре, а кони на пастбище под Красноярском носили вместо наездников огромные иконы. Во второй части возникают новые персонажи: человек-пчела (он же арестант) бродит с кальяном по Криту в 2184 году, Мандельштам, Городецкий и Клюев обсуждают русские вопросы в Москве 1933 года, а юный Яр-Кравченко безмолвно рисует, финны в костюмах голосят в лесу и на побережье, прекрасный самурай выкрикивает непостижимый текст о революции и Экибастузе, а Михаил Ефремов блистательно произносит монолог одесского художника, живущего в Берлине, и попутно пишет картину: полуголый Путин поймал огромную рыбу, показывающую ему фигу. Дадаизм жив и брыкается, как в 1918 году. Вот тут (после сюжета о Германе) разговор с Юрием Лейдерманом, который я записал после премьеры "Орнамента" в Риме.

12. "За одну секунду" (From One Second To The Next), Вернер Херцог + «Медея» (Medeas), Андреа Паллаоро 

Этот фильм не заметили кинокритики, хотя его снял знаменитый режиссер, а посмотрели почти три миллиона человек. Он сделан по заказу телефонных компаний и выложен для бесплатного просмотра:

Это о нерадивых водителях, которые посылают смс за рулем и через секунду превращаются в убийц. Истории, рассказанные Херцогом, заставят дрожать даже человека из мрамора. Но за назидательностью скрывается другой план, тоже по-своему пугающий. Херцог давно увлечен злыми шутками судьбы, наблюдает за ними чуть ли не с восторгом. Недавно он снял целый сериал о злодеях, приговоренных к смертной казни за жуткие бессмысленные преступления. Действительно, в таких сюжетах обнажается скелет мироздания: какой-то скромный коммивояжер посылает сообщение своей подруге о том, что он скоро будет дома, и это сообщение убивает целую семью. Почему перст Божий вонзился в этого человека и тех, кто ехал ему навстречу?

Похоже, желание постоянно смотреть в бездну (еще один его недавний фильм об убийцах, Into the Abyss) как-то сказалось на самом Херцоге. На премьере своего сериала о смертниках на Берлинале год назад его сопровождали суровые бодигарды, как какого-нибудь губернатора Красноярского края. Никогда не видел, чтобы режиссер приходил в кинотеатр с охраной. От кого его берегут – от сталкеров-психопатов или от самого себя?

Херцог уже много лет живет в Лос-Анджелесе, и там же обитает другой режиссер-экспат – итальянец Андреа Паллаоро. Как и Херцог, он одержим американскими преступлениями, точнее одной их разновидностью, довольно распространенной – убийствами детей родителями. Паллаоро изучал газетные отчеты о таких злодеяниях и искал закономерности. Любопытно, например, что некоторые будущие детоубийцы незадолго до преступления начинали жаловаться на расстройство зрения. Проблема с глазом возникает и у отца большого семейства в «Медее». В очень красивом, снятом на 35-миллиметровую пленку, что по нынешним временам редкость, фильме нет точного времени, все происходит то ли 40 лет назад, то ли 20, то ли вчера в тяжелом мареве засухи, губящей посевы, разоряющей фермеров и сводящей их с ума.

13. "Посланец теней" (A Messenger from the Shadows), "Маска безумия" (A Masque of Madness), Норберт Фаффенбихлер