Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

– Нет. Я думаю, что это скорее искусственная привязка. Колючая проволока для меня – была и остается именно колючей проволокой – ее собственный ассоциативный ряд ничуть не уступает терновому венцу. Колючая проволока была изобретена для насильственного контроля и удержания скота в загоне, а потом естественным путем стала эффективным средством удерживания людей в загонах, это в очередной раз показывает, что человек, выступающий в роли власти, одинаково относится ко всем биологическим видам – а именно, как к сырьевому материалу, который измеряется соотношением затрат и получаемой выгоды. Когда я продумываю свои работы, я никогда не подразумеваю контекст христианской мифологии. Фигура Иисуса Христа как исторического персонажа мне интересна, с той точки зрения, что это безотносительно революционный архетип, стопроцентный "экстремизм" – человек, опровергающий фундаментальные догматы, воюющий с властью, императором и его подкормышами. Однако, то что он делал, было извращено последующими проповедниками настолько, что в результате смогло стать философией, удобной для оправдания кровожадности и садизма, и превратилось из методов ненасильственной революции в прямо противоположный метод оправдания таких явлений, как святая инквизиция.

        Прямую связь с этим дискурсом я устанавливал только в акции "Шов", – мне было это необходимо, чтобы аргументировать очевидную антихристианскую и фашизоидную сущность РПЦ.

Акция Петра Павленского "Шов" (2012)

– Во всех трех акциях вы предстаете жертвой неких внешних сил. Вы действительно чувствуете себя жертвой, и как зовут палача?

– Я стремлюсь к тому, чтобы переосмыслить происходящие события и представить людям визуальный код, достаточно внятный для того, чтобы те, кто его считывают, смогли увидеть принципы, на которых власть строит свои взаимоотношения с обществом. Я говорю о том, что диалог с властью невозможен, потому как власть – это в принципе аппарат насилия: если она перестанет им быть, она перестанет быть властью. Поэтому конечная цель власти – это контроль над всеми сферами существования подчиненных объектов, обеспечение собственной безопасности и максимально эффективное получение пользы от людей как от биологического материала. В принципе, чтобы это понять, достаточно понаблюдать за отношением человека к животному миру. В понимании заботливого хозяина самое выгодное положение для животного – это когда оно приручено, кастрировано и купировано и покорно исполняет функцию декоративного придатка домашнего интерьера. Остальной массе, находящейся на комбинатах, фермах и охотничьих угодьях, повезло значительно меньше – считает заботливый хозяин.

– Многие замечают в ваших акциях отсылки к знаменитым перформансам прошлого века – Рудольфа Шварцкоглера, Дэвида Войнаровича, Марины Абрамович, Олега Мавроматти. Каковы ваши отношения с предшественниками, кто из них вам дорог и близок, а к кому вы равнодушны?

– Помимо этого проводят параллели с практиками племенных инициаций и различными формами политического, тюремного и религиозного протеста. Наименьший интерес я испытываю к работе Марины Абрамович, так как это крайняя степень институционального перформанса, тем более в ряде случаев он замешан на эзотерической философии, что кажется мне сомнительным базисом для искусства, с точки зрения критического потенциала. Рудольф Щварцкоглер и Дэвид Войнарович в этом отношении являются примерами гораздо более мощного и искреннего высказывания, тем более их репутацию не испортило пенсионное почивание на лаврах. На мой взгляд, самой значительной работой Олега Мавроматти была акция "Я не сын Бога". Помимо того, что эту работу он делал, когда православный культ уже открыто заявил о своей фашизоидной сущности, он делал эту работу после (!) акции Авдея Тер-Оганьяна "Школа юного безбожника" – очень сильного произведения, после которого другому художнику очень сложно сделать что-то, не уступающее по чистоте формы, обоснованности и аргументированности высказывания. Помимо всего этого, там есть очень интересный момент – распятый человек в окружении софитов дает интервью телеканалу НТВ и другим журналистам – это же апофеоз цинизма медиасферы и отношения к человеку как к спектакулярно выгодному материалу. Поэтому там появились дополнительные смыслы, хотя непонятно, были ли они запланированы художником изначально.

Акция Петра Павленского "Туша" (2013)