Культы леса и поля

В Скиннерсула в Вестерумсокене (Skinnersála in Vesterrumsockn) одна крестьянка пошла в лес, чтобы срубить елку. Она срубила елку вместе с корнями, и сразу же захворала, да так, что не могла дойти домой. Никто не знал, что с ней случилось, пока один знающий человек не понял, что она навредила эльфу. И как только тот эльф выздоровеет, так выздоровеет и она – порешил этот человек. А если уж эльф умрет, то и крестьянке конец. Тогда она поняла, что в том стволе, что она повалила, жил эльф. И скоро она умерла, потому что тот эльф не выжил, ведь у ствола были обрублены корни.

Эти эльфы очень похожи на немецких болезнетворных эльфов, о которых мы говорили выше. Если они нападают на человека, то этих духов заклинаниями запирают в ситцевые куколки и уносят в лес.

Датское сообщение 1722 года обозначает живущих в корнях или у корней деревьев духов как «феттер», Vaetter:

Videmus quoque rusticos orsuros caesionem arboris ter expuere, quasi hac excretion vettas aliosque latentes ad radicem arboris noxios genios abacturos (Myth. CXVI, 162). / «Мы также видим, что крестьяне трижды вставали, чтобы выплюнуть стружку дерева, как будто этим выделением они прогоняли древних и других вредных гениев, таящихся у корня дерева».

Шведские рассказы о живущих под деревом Botrâd домовых еще больше раскрываются в хронике, составленной около 1526—1530 г. В ней упомянуты двоеверные суеверия, взятые еще из литовского язычества и сохраняющие соответствующий диалект северо-западных областей. Изданы эти материалы были только после 1560 г. – под названием «Denkschrift von der Bockheiligung der Sudaner» – дословно «О поклонении козлу у жителей Судет». Издатель (вероятно, евангелический духовный деятель) обозначает такие персонификации в народных верованиях как поклонение языческим богам.

Учитывая тот факт, что данный некролог был составлен с использованием текстов, взятых из старейших рукописных источников, мы также узнаем об особенностях почитания бузины: древесина бузины почиталась и считалась священной; в земле под бузиной живет бог земли Пушкайтис. Этому богу приносили в жертву хлеб, пиво и другую еду, оставляя ее у дерева. Вместе с жертвоприношением просили его посланцев, гномов, Markopole, «подземный народец» или Parstucken, то есть дословно – «маленьких человечков» – отправиться в амбары, чтобы наполнить их зерном и сохранить собранный урожай. Ночью крестьяне ставили в амбары, сараи и риги угощения и приглашали этих человечков в гости. Если утром обнаруживалось, что большая часть угощения съедена, то можно было надеяться на умножение своего урожая.

Так как наименования Puschkaitis и Markopole пока еще не получили этимологического толкования, мы не можем сказать, был ли окончательно прав составитель этой хроники о том, является ли представление о них частью культа Бога Земли (der Erden Gott).

Если Пушкайтис – это персонификация божества, то его можно связать со старопрусским народным верованием, согласно которому под бузиной живет демон, который властвует над гномами (Markopole) и кобольдами (Parstucken, Fingerlinge) и может послать их к человеку, чтобы они ему либо помогли, либо навредили.

По сообщениям того же времени от Лу (каса) Давида (Lucas David), и в других районах Пруссии было распространено верование о том, что если нарушить землю под кустом бузины, то живущий под этим растением невидимый дух вызовет глазную болезнь. Также полагалось лишить жилища того, кто сожжет куст бузины.

Если мы посмотрим на все эти сообщения вместе, то увидим, что в них присутствует сплав различных представлений. Домовой (томтегуббе и др.) внутри дерева-хранителя (Boträd) постепенно становится духом дерева, а затем – собственно персонификацией дерева.