Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

Описание того, как выглядела Вера Михайловна, оставил ее племянник Николай Петрович Вишняков (1844–1927), по своим детским воспоминаниям, но больше знавший о ней по впечатлениям старших братьев, а также переписке и воспоминаниям своих родителей. Алексеевы, «по рассказам братьев», в купеческой среде «пользовались большим уважением».

Богатство делало их вообще очень гордыми… К Вере Михайловне отец всегда относился с большой почтительностью, но об особой интимности меж ними не могло быть и речи. Со своей стороны Вера Михайловна принимала знаки уважения от нашего семейства как должную дань. Она проявляла при этом ту величавость, какая приличествовала владетельным немецким герцогиням старого режима в сношениях с их верными вассалами, осчастливливала нас своими посещениями несколько раз в году и великодушно крестила всех детей моего отца. Это была старуха с выразительными чертами лица, носившими несомненные следы былой красоты; ходила она всегда в платочке, завязанном кругом головы, по-старинному, с торчавшими концами в виде рогов.

Описанный мемуаристом головной убор можно видеть на портрете В. М. Алексеевой, представленном в книге ее родственника-мемуариста Н. П. Вишнякова. Вишняков, заставший Веру Михайловну, когда был совсем маленьким (она умерла, когда ему было пять лет), посвятил несколько страниц своей легендарной тетушке:

Вера Михайловна, была, говорят, красавицей. Портрет ее, хотя уже в виде немолодой женщины, служит этому подтверждением.

Она вышла замуж за вдовца и была на двадцать пять лет моложе своего супруга. Женатый на правнучке В. М. Алексеевой С. И. Четвериков писал, что «семья Алексеевых (Рогожских) по своему богатству и влиянию занимала совершенно особое место среди московского купечества».

Вишняков поведал следующую трагикомическую историю, отражающую отношение Веры Михайловны к материальным ценностям и проливающую свет на ее страсть к накопительству:

Она держала себя важно, с большим достоинством, и производила впечатление умной, но гордой женщины. Скупа она была страшно. Рассказывали, что, задумав однажды подарить всем нам, своим крестникам (племянникам. — Г. У.), по серебряной ложке, она привезла ложки, все время держала руку в кармане, но отдать их не решилась и так и уехала.

В этом она была под стать своему супругу Семену Алексеевичу, который был столь же скуп в частной жизни. Находим у Вишнякова:

Про расчетливость его рассказывали следующий случай. Однажды, когда он был y нас в гостях, старая няня Прокофьевна, — которая, к слову сказать, выходила всех детей моего отца, кроме одного меня, да и то только потому, что умерла до моего рожденья, — подучила маленького Сеню подойти к Семену Алексеевичу и попросить на конфекты. Богачи в таких случаях, не моргнувши, дарили золотыми. Когда Сеня пролепетал что научила нянюшка, Семен Алексеевич порылся в кармане, достал оттуда — две копейки медью и вручил их ребенку, к величайшему конфузу Прокофьевны, которая не могла забыть этого случая.

Несмотря на описанные случаи, брат В. М. Алексеевой Петр Михайлович и его дети не испытывали неприязни к тетушке. Н. П. Вишняков вспоминал: