Купель дьявола

Частное охранное предприятие «Орел» располагалось в помещении детско-юношеской школы олимпийского резерва, о чем меня известила скромная табличка у входа. Под вывеской «Частное охранное предприятие “Орел» находилась скромная приписка: «Филиал». А еще ниже располагалась другая табличка – «ШКОЛА ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ».

"Школа телохранителей” – это именно то, что мне нужно. Скорее всего Владимир Михайлович кует кадры для своего предприятия именно здесь.

Я вошла в здание и тотчас же наткнулась на внушительных размеров охранника, скучавшего перед маленьким телевизором. Охранник пожирал бутерброд с сыром и, казалось, не обращал на меня никакого внимания. Но когда я попыталась прорваться вовнутрь, сразу же осадил меня.

– Вы куда? – строгим голосом спросил он.

– Здесь находится «Школа телохранителей»? – спросила я.

– А вам зачем?

– Записаться хочу.

Он с сомнением осмотрел мою фигуру, мои узкие плечи и совсем не выдающуюся грудь.

– Прием окончен. В январе приходите.

– Я бы хотела поговорить с кем-нибудь из начальства, – нацепив на лицо самую соблазнительную из своих улыбок и очень эротично тряхнув волосами, я просительно посмотрела на охранника.

Должно быть, он не испытывал особой идиосинкразии к рыжим и потому смилостивился.

– Второй этаж. Комната двадцать четыре.

– Спасибо!

Обогнув пост № 1, я углубилась в чрево спортивной школы олимпийского резерва. С правой стороны находился вход в спортзал, далее следовало несколько дверей с табличками «Раздевалки», и венчали всю эту анфиладу душевые и туалеты, находящиеся в самом конце коридора.

Я поднялась на второй этаж и почти сразу же нашла комнату двадцать четыре. Ошибиться было невозможно: на двери болталась вывеска «Школа телохранителей». Пятьдесят на пятьдесят, что в этой школе кто-то знает Жаика, а навести справки о нем куда удобнее здесь, нежели в частном охранном предприятии «Орел». И потом, загадочный Самуил Аронович, – человек с таким именем-отчеством просто обязан быть замшелым интеллектуалом, специалистом по промышленному шпионажу и кражам интеллектуальной собственности. Самуил Аронович расколет такую набитую дуру, как я, за один прием.

Я аккуратно постучала в дверь и нажала ручку.

В аскетичной комнате, главным украшением которой было несколько спортивных кубков и – почему-то – большой плакат с репродукцией картины Клода Моне «Руанский собор», не оказалось никого. Я прикрыла дверь и в ожидании обитателей комнаты принялась рассматривать расписание занятий, висевшее тут же.

Вторым именем, которое я выудила из списка преподавателей, было Назыркулов Ж. Б.

Назыркулов Ж.Б. преподавал восточные единоборства (я даже запуталась во всех суффиксах " – до”, которые характеризовали единоборства с самой лучшей стороны. Кроме айкидо, дзюдо и таэквон-до я не знала больше ничего). Два раза в неделю: суббота с 21-30 до 24 часов вечера. И воскресенье: с 7-30 до 10 часов утра. Не слишком удобный график для подопечных, но, должно быть, у Ж.Б. есть дела и поважнее, чем школа телохранителей.

Назыркулов Ж.Б. мог вполне оказаться Жаиком, слишком уж штучно, слишком экзотично выглядело сочетание инициалов и фамилии – явно казахской.

Ну что ж, отлично. Суббота – с 21-30 до 24.

Без пяти двенадцать я буду караулить казаха возле входа. Воскресенье, конечно, выглядело предпочтительнее – все-таки утро. Но терять один день я просто не могла.

Пока я размышляла возле расписания, в конце коридора появился молодой человек, на ходу подтягивающий штаны: скорее всего именно он сидел в комнате и отвечал за пожаробезопасность помещения.

– Вы ко мне? – на ходу бросил он.

– Хочу записаться, – заявила я. Теперь, когда расписание было изучено мной полностью, я могла позволить себе любой полет фантазии. – Это ведь школа телохранителей?

– Да. Но, к сожалению, прием окончен. Следующий набор только в январе. И потом, женщин мы не принимаем.

– Почему же такая дискриминация? – я позволила себе обидеться.

– Принципиальная установка руководителей. И потом, у нас очень сложная система отбора. И очень большие нагрузки. Вряд ли женщина сможет их выдержать.

Если бы ты знал, мальчик, что мне пришлось выдержать за последние несколько месяцев, ты бы так не говорил.

– Я буду жаловаться, – сказала я. – Подвергну вашу школу обструкции в печати.

– Напрасный труд. В городе существует масса подобных школ, где принимают в том числе и женщин. Я могу дать вам адреса.

– Уж будьте так любезны.

– Подождите.

Паренек оказался обладателем удивительно каллиграфического почерка. Через несколько минут я уже держала в руках листок бумаги с аккуратно выписанными адресами.

– Вы когда-нибудь занимались спортом? – спросил он и осмотрел мою вяловатую и совсем не накачанную фигуру.

– Греблей, – ляпнула я. – Байдарка-одиночка.

– Что-то не похоже, – он с сомнением покачал головой. – Если у вас нет первоначальных навыков, вам будет трудно в любой школе.

– Ничего, не боги горшки обжигают. Меня, вообще, привлекают восточные единоборства. У вас как с единоборствами?

– Лучшие преподаватели в городе, – молодой человек раздул щеки. – Фамилия Назыркулов вам знакома?