Купидон

«Привет, О.! Спасибо, что спросила. Не то чтобы очень, скажем так, мой ажур пока не полон. Что стряслось? Где неделю пропадала? Почему пишешь? Жду».

«Полетел динамик. Лень в ремонт идти. Пропадала в Куршавеле. Влюбилась. Бентли, помнишь? Думала судьба, оказался — развод. Бентли — арендован, Куршавель — командировочный, бабла — кот наплакал. Словом, не сошлись характерами».

«Сочувствую».

«Через час, в «Кофеварке». Цветов не надо».

Я посмотрела на часы. Десять. Если Оля говорит через час, значит, где-то к обеду созреет. Все же она приличная девушка. Можно не спешить.

«Хорошо, значит в двенадцать?»

«Умничка! Лучше в начале первого. Как раз займешь столик и что-нибудь перекусишь до моего прихода».

Писать сэмэсэ, неблагодарное дело. Научилась недавно, получается медленно, и процесс не затягивает, а затягивается.

Не смотря на то, что денег у меня сейчас было достаточно, тратить их на посиделки в кафе я не намеривалась. Перекусив дома, запаслась блокнотом, ручкой и терпением. Ждать долго, займусь делом.

— Привет, дорогая, — Свежая, как весенний цветок, Оля, впорхнула в кафе, приковав к себе взгляды присутствующих. — Как дела?

— Спасибо, хреново.

— Что такое? Что это ты пишешь? — Выхватила она из моих рук ежедневник. — Ммм, стихи сочиняешь? Почитаем.

Прочитала, похлопала на меня глазами. Снова прочитала.

— Что это?

— Начальственное поручение.

— Нет! Начальство не могло такое поручить! — поразилась подруга.

— Как видишь. Хотя, ничего конкретного указано не было. Мне велено продумать программу новогоднего вечера. А поскольку наступает год быка, я сижу и вспоминаю все стихи с коровьей тематикой. Потом еще нужны конкурсы…

— Тома! — с перепугу она даже вспомнила, как меня зовут, на самом деле. — Это не стихи! Это плод больной фантазии. Причем, излишне однобокой тематики. Ну, например, вот это:

Идет бычок качается,
Икает на ходу,
«Вот водочка кончается,
Ща за пивком пойду».

— А мне нравится. Все равно ведь, общая цель любого праздника — дружно напиться до поросячьего визга.

— Хорошо, а это:

Далеко, далеко, на лугу пасутся коооо… .
Правильно коровы.
А ларек пивной близко
Ррраз, и вы гото-о-выыы.

— Ты хорошо поёшь. — Похвалила я ее. — Но на столь приятственное исполнение этого шедевра, я не рассчитываю.

— Тома, тебя с позором выкинут с работы, как заядлого алкоголика.

— Это тавтология. Если алкоголик, то употребление усиливающего значение слова «заядлый», нежелательно.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Не надо строить из себя идиотку. Ты не можешь пойти с этим к своему руководству.

— Конечно, не могу. — не стала спорить я. — Еще нужно продумать конкурсы, призы, ролевые игры…

— Ооо, если твои задумки пройдут начальственную цензуру, только посмей не пригласить меня на ваш вечер! Я не могу пропустить этого!

Я польщено потупилась. Приятно, когда тебя оценивают по заслугам.

— А, давай, я помогу тебе?

— Я буду очень признательна. Только в пределах разумного! Без стриптиза, страз и ультрафиолета, высвечивающего белое нижнее белье. Все должно быть в рамках приличия!

— Ах, приличия. Ну, конечно! Я просто сразу этого не поняла. Будет сделано. — Мы чокнулись кофейными чашечками, отмечая факт сотрудничества.

— Я знаю про бычка историю! Слушай. — она придвинулась ко мне, и перешла на заговорщицкий шепот. И я, как дура развесила уши…  — Жил-был один маленький бычок. Он был крохотный, несчастный, мокрый и одинокий. Все пинали его, и наступали… пока один бомж не поднял его и не закурил! — и она залилась издевательским смехом.

— Смейся, смейся. — осуждающе вздохнула я. — Посмотрим, кто будет смеяться последним, когда я озвучу на вечере твое авторство.

— Ты не посмеешь!

— Кто сказал?

— Тома, не вздумай, это же позор!

— А предлагать мне это использовать под моим именем, значит, не позор?! Это, значит, можно?!

— Если учесть, что я только что у тебя прочла, хуже от этого точно не будет.

— Я так не думаю. Ну да ладно, оставим эту тему. Лучше расскажи, как так случилось, что ты разочаровалась в любви так скоро? Всего-то неделя прошла…