Куплю жену. Дорого

Нравилась ли ему эта женщина? Пожалуй. В ней не было манерности, кукольности Алисы. Фигура у Августы тоже лучше. Разумеется, на его вкус.

– Это ваша невеста? – глухо поинтересовался Захария.

– Именно.

Ивар победоносно обвел взглядом гостей и, чтобы ни у кого не осталось сомнений, поцеловал затянутую в перчатку руку Августы.

– Это не Алиса, ваше величество, – развернувшись к королю, растерянно пробормотал Захария. – Очень похожа, но другая женщина. Прошу меня простить!

И он ринулся вон из буфетной, скрываясь от летевших вслед ехидных смешков.

Глава 20

Августа опустила отяжелевшую голову на подушку. Она безумно устала. Сложно сказать, от чего больше. То ли от ритуала, отнявшего много сил, то ли от необходимости молчать и улыбаться, когда сводило зубы. Одно хорошо – с Алисой покончено. Когда маркиз Тове стремительно вылетел из буфетной, Августа испытала облегчение. Наверное, следовало догнать его, рассказать о дочери, чтобы Захария мог достойно ее перезахоронить, но она не стала. Хватит! Если род сир Хайнов испытает немного горя, от них не убудет. Да и плевать отцу на Алису, она для него брачный товар, не более, чего таких жалеть? Поищет для вида и примется устраивать судьбу оставшихся отпрысков.

Другое дело – король. Августа весь вечер не могла отделаться от ощущения, что он следит за ней. Однако когда Трезор пригласил ее на танец, ничего дурного не случилось. Монарх был вежлив, тактичен, вел себя отстраненно, но без неприязни – словом, как и положено человеку его положения. Он даже пожелал ей счастья и выразил надежду, что хотя бы на этот раз Ивар сумеет довести невесту до алтаря.

И вот Августа лежала на шелковых простынях в комнате, которой спустя месяц, если все пройдет гладко, предстояло стать ее спальней. Сон не шел, в голову лезли разные мысли. К примеру, ночевали ли здесь прежние, умершие девушки? Обстановка не новая, на туалетном столике и вовсе резная пудреница, флакон духов. Аромат практически выветрился, но Августа сумела уловить его сердце – нечто пряное. Кто же наносил его на запястья, чьи пальцы касались пуховки?

«Нет, это не невеста – жена», – с пугающей ясностью осознала Августа. В памяти всплыло, что давно, когда она была еще маленькой девочкой, существовала графиня Монтезе. Наверное, это ее вещи, ее комната, сохраненная в неприкосновенности. Но зачем помещать Августу в склеп?

Шелковые простыни перестали приятно холодить. Августа напряглась и рывком села. Воображение соткало образ женщины в белом, с кривой усмешкой наблюдающей за ней из зеркала, непременно брюнетки с длинными прямыми волосами. Мол, радуйся, глупая, пока можешь, твоего здесь ничего нет и никогда не будет. Августа содрогнулась и резким движением откинула одеяло, нащупала тапочки. Нужно отыскать колокольчик и попросить постелить ей на диване в гостиной – где угодно, только не здесь! Однако вместо этого Августа затеплила свечу и как завороженная уставилась на зеркало. Никого, никаких призраков.

Сердце медленно успокаивалось, мысли о прежней супруге Ивара теперь казались детскими, глупыми. Она успела позабыть, что выходит замуж за дворянина, а их жизнью руководили традиции. Из поколения в поколение жены занимали одни и те же покои. Никто над Августой не издевался, наоборот, Ивар подчеркнул ее будущий статус. Вряд ли он запретит выкинуть духи и пуховку, переделать здесь после свадьбы все по своему вкусу.

Однако образ покойной графини не давал покоя. Августе безумно захотелось взглянуть на нее прямо посреди ночи. И, накинув пеньюар поверх ночной рубашки, она отправилась на поиски картинной галереи.

Замок спал. Было то редкое время, когда всякая жизнь в нем замирала. Последние свечи догорели, печь на кухне еще не затопили, в коридорах клубилась тьма. Но не мрачная, опасная, как в крови того же Ивара, а мягкая, даже теплая. Августа не боялась ее. Она смело ступала по лунным дорожкам, придерживаясь за перила, спускалась по лестницам, ныряла в переходы. Огонек ее свечи плыл по замку, словно болотный дух.

Августа старалась ступать неслышно, но каблучки домашних туфель все равно эхом отзывались под потолком. Приходилось то и дело останавливаться, оборачиваться: вдруг объявится фамильяр или заспанный слуга решит проверить, кто ходит по ночам. Тогда придется соврать, будто она хотела выпить воды и заблудилась. Однако никто не спешил ее останавливать, и постепенно Августа перестала таиться.

В поисках картинной галереи она забрела в буфетную. Ее не успели прибрать после торжества, на подносах все еще стояли полные бокалы с шампанским. Прихватив один из них, Августа сделала глоток. Странно, прохладное. Наверное, где-то рядом специальный артефакт. Она вновь потянулась губами к краю бокала и замерла. Искрящаяся, соломенного цвета жидкость плескалась в считаных сантиметрах от языка. Медленно, очень медленно Августа обернулась, ожидая увидеть Матиаса. Право, кто еще мог смотреть на нее с неприкрытой ненавистью? Однако Августу постигло разочарование. Ни Матиас, ни кто-либо другой за ее спиной не стоял. Странно!