Куплю жену. Дорого

– Мама, сходи, заплати! – Августа спустила мать с небес на землю. – Я посижу с Джулией.

Обсуждать сердечные дела – хорошо, но судебное решение вступило в силу. Пусть Августа выкинула его в бочку, но не сегодня завтра нагрянут приставы и вышвырнут их на улицу. Раз так, матери непременно нужно до заката успеть погасить задолженность по закладной. Кредиторы, так и быть, завтра, но с банком шутки плохи. И к судье заскочить надо, показать бумажку с отметкой о внесенном платеже.

Ирма накинула шаль и неохотно ушла. Ей не хотелось расставаться с дочерью ни на минуту. Августа же поднялась наверх, устроилась подле мирно спящей Джулии и погрузилась в тяжкие раздумья. Не о родных – за них она могла отныне не волноваться – о том странном нечто, которое ее прокляло. А до нее – всех прежних девушек.

Матиас устроился в «Сладкой булочке» у окна, выходившего на Пивной переулок, – так он мог беспрепятственно наблюдать за домом Дзиртов. Он заказал эля и дежурный обед – кучу мясных обрезков, щедро поджаренных на масле вместе с картофелем и луком. К ним подавалась круглая булочка. Однако Матиас едва притронулся к еде, он выжидал.

Вот мелькнула знакомая фигура.

Матиас сдул пену и поднес кружку к губам.

Мать ушла, собиралась ли куда-нибудь Августа? Ему отчего-то казалось, она непременно сбежит. За хорошим личиком скрывался целый омут тайн. Однако, похоже, Августа никуда не собиралась, и Матиас с видимым сожалением принялся за еду. Он брезгливо ковырялся вилкой в том, что хозяин гордо именовал жарким, а по факту было жирной солянкой. Ничего, потом Матиас отобедает в приличном заведении. Не сейчас, когда Дзирты вновь соберутся под одной крышей, а он немного поболтает с местными.

Заметив вышедшего в зал паренька, разносившего еду и прибиравшего столы, Матиас отодвинул тарелку и потянулся к кошельку. В пальцах тускло блеснули два гроша. Он мог бы дать и больше, но по роду службы понимал, что излишняя щедрость до добра не доводит. Всему есть своя цена. Рассказ сынишки хозяина тянул ровно на две селедки.

– Эй!

Матиас прищелкнул пальцами, привлекая внимание.

Услужливый парнишка поспешил к нему, жадно уставился на монеты.

Матиас мысленно улыбнулся и перекатил медные кругляши между пальцами. На стол он их пока не положит, подразнит мальца.

– Ты, наверное, всех тут знаешь. – Матиас начал издалека.

– Всех не всех, а многих, – приосанился парнишка. – Шестой год отцу помогаю.

На вид ему было лет двенадцать-тринадцать, юнец явно врал.

– И уж точно наблюдательный мальчик.

Одна из монет будто случайно выскользнула из пальцев, волчком завертелась на ребре. Парнишка проследил за ней завороженным взглядом и гулко сглотнул. Ему очень хотелось положить грош в карман, но забрать ее так, нагло, он не решался.

– Есть такое, – басовито ответил парнишка.

Он так отчаянно старался казаться старше, даже привстал на цыпочки.

– Тогда и о Дзиртах слышал. Глава семейства, кажется, торговал пряностями.

Вторая монета легла рядом с первой, лишь усилив соблазн.

– Так они рядом, в переулке, живут, – оживился парнишка.

Мысленно он уже присвоил деньги.

Метод работал всегда, Матиас пока не встречал людей, которые отказались бы от легкого заработка. Пара монет швейцару, слуге или официанту – и ты желанный собеседник. Если же начнешь наводить справки иначе, через соседей, приказчиков, неизменно потерпишь неудачу, вызовешь подозрения.

– Некогда я знавал отца семейства. Он ведь два года учился магии…

– Магии? – от души прыснул парнишка. – Вы явно его с кем-то путаете. Не верите, спросите отца, магов у нас в округе отродясь не водилось.

– Может, – не унимался Матиас, – его брат, дядя? Я точно помню однокурсника по фамилии Дзирт.

– Путаете вы что-то, сир.

Привлеченный разговором, к ним подошел сам владелец заведения, шлепком отправил сына работать. Тот с сожалением проводил взглядом монеты, но перечить не стал.

– Возможно, и путаю, помогите уж разобраться.

Матиас с улыбкой вновь запустил руку в кошелек и добавил к двум монетам еще кучку меди. Не обремененный тактом хозяин тут же сгреб их в карман и пристроился напротив гостя.

– Те Дзирты, о которых вы говорите, голытьба голытьбой, хотя некогда нос задирали. Дочка старшая у них вроде действительно в университете училась, но, видно, магию не освоила, раз учительницей работает. Вторая малявка совсем, читает с трудом, какая магия! Отец их Натан головастый был, самый-самый из всего семейства, но, заверяю, сир, и в подметки вам не годился.

– Отчего же? – усмехнулся Матиас.

Его позабавила неумелая лесть.

– Да потому что вы, сразу видно, образованный, а он…

Хозяин пренебрежительно махнул рукой.

– Мы с ним в одну школу ходили, поэтому по доброте душевной подкармливаю его вдову. Жалко ее, бедняжку! Не надумай Натан свою старшую дуреху учить, не случилось бы беды. Он ведь все сбережения на нее потратил, ничегошеньки не осталось, когда самому потребовались.

– Так магия в дочке от матери?

Хозяин презрительно фыркнул.

– От Темных богов в ней магия! Августа вообще ни на кого не похожа ни рожей, ни башкой. Говорю же вам, Дзирты – семейство обычное, Ирма и вовсе дочка пекаря.