Купол изгнанных

Однако в глубине души Кристина уже знала ответ. Да, готовы. Потому что ситуация патовая, и Джордан прав: сейчас, когда у каждого из них половина ресурсов, ни тот, ни другой не могут воплотить свой план в жизнь, и такое положение вещей никого не устраивает.

– И где ты предлагаешь проводить эту дуэль? – спросила Кристина.

– Цирки сами нам помогут, когда мы заключим формальное соглашение, – пояснил Джордан.

– Откуда такие сведения? – подозрительно прищурилась Кристина. В сведениях, доставшихся ей от «Колизиона», о дуэлях цирков ничего не было!

– А ты думаешь, тебе одной известны тайны цирков? Или ты искренне веришь, что знаешь их все?

– Нет, конечно, – пробормотала Кристина, хотя на самом деле почувствовала себя так, словно у нее из-под ног выбили почву.

Она и правда думала, что тот пласт знаний, который дал ей «Колизион», настолько полон, насколько это возможно, и обеспечивает ей преимущество.

– Итак, дуэль? – спросил Джордан.

Кристина по очереди посмотрела на Арлисса и на Франческу. Будь ее воля, она бы спросила каждого артиста своего цирка, ибо слишком многое стояло на карте. Но решать нужно было прямо здесь и сейчас, ей – за «Колизион», а Арлиссу и Франческе – за их цирки.

– Дуэль, – твердо ответил Арлисс.

– Дуэль, – поддержала Франческа.

* * *

Домой Тину привело исключительно чувство ответственности, вшитое в самую сущность каждого фамильяра. Пока у нее оставалась семья, она просто не могла ее бросить, не могла не заботиться о ней.

Атмосфера дома была гнетущей: безжизненная тишина и ощущение затхлости. Мать Тина нашла на кухне, та стояла у плиты и, стеклянными глазами глядя в стену, механически, словно заводная кукла, помешивала что-то в кастрюле. Когда Тина заглянула в нее, то увидела, что это была вода. А конфорка оставалась выключенной.

Чувство боли в груди было незнакомым. Тине потребовалось некоторое время, чтобы понять: это вина. Она, фамильяр, должна защищать свою новую семью, должна делать ее жизнь лучше. А она что натворила?

Да, Тина не могла предусмотреть того, что случится с Кириллом; в некотором роде это был форс-мажор, и ей пришлось выкручиваться. Внушить матери, что сын лежит в больнице, в тот момент показалось самым легким решением. Однако, чем больше проходило времени, тем больше сил приходилось тратить на то, чтобы поддерживать это внушение, – и тем больше ее вмешательство воздействовало на психику матери. Сейчас она была явно не в себе. А что будет дальше?

Хорошо хоть, с отцом не пришлось ничего делать; пропадая на работе с утра до ночи и, как прежде, регулярно злоупотребляя выпивкой, он до сих пор не заметил отсутствия Кирилла. Как, впрочем, и странных изменений, произошедших в жене. Это было на руку Тине, но, если отойти от чисто эгоистических соображений и посмотреть на картину целиком, она вырисовывалась удручающей: Тина как фамильяр проваливала свою главную миссию – дать близким лучшую жизнь, чем была прежде.

«Вот получу свободу, и мне станет все равно, – утешила себя Тина. Однако узел в груди от этого не развязался. – Я становлюсь слишком похожа на человека», – с отвращением констатировала она.

Хотя… фамильяры же хотят занять жизнь человека и прожить ее за него! Вот она, настоящая жизнь, и она идет только полным набором, в нем есть как хорошее, так и плохое, и ты не можешь взять только одно и отказаться от другого. Хочешь жить человеческую жизнь, живи ее со всеми радостями и трудностями.

Тина подошла к матери сзади и обняла ее. Та даже не отреагировала.

– Все будет хорошо, – заверила Тина, сама не понимая, кому это говорит, и, прижавшись к матери покрепче, стала тихонько покачиваться с ней из стороны в сторону.

Она не видела, как из стеклянных глаз матери, по-прежнему смотрящих в стену прямо перед собой, покатились слезы.

Глава 15

Кристине категорически не нравилось то, что приходилось полагаться на Джордана, но, к сожалению, как она ни старалась найти хоть что-то о дуэли цирков в той массе информации, которую получила от «Колизиона», у нее ничего не получилось. И это было странно. Разве не все цирки создали одновременно? Откуда тогда у Джордана информация, которой нет у нее?

Ни Арлисс, ни Франческа не могли помочь, они знали еще меньше Кристины. В полном отчаянии она попыталась поговорить с Апи; он же цирковой, он наверняка знает! Но Апи только смотрел круглыми глазами, отчаянно напоминая ей Кирюшу, хотя в их внешности не было ничего общего, и молчал. Впрочем, если подумать, Кристина была благодарна и за это. Уж лучше молчание, чем пророческие строки «На арене под шатром все уйдут, и мы умрем».

Те честно признался, что ничего не знает о дуэлях цирка. Это разочаровало; прямо сейчас Кристина была бы готова и на заумную индейскую мудрость, над которой нужно хорошенько поломать голову, но Те не смог ей дать даже этого.