Купол изгнанных

Но сейчас все было по-другому. Сейчас цирк словно вымер, и, ступая среди ярких, разноцветных, ставших так хорошо знакомыми ей машин, Кристина поймала себя на мысли, что, наверное, вот так будет выглядеть «Колизион», если они проиграют эту дуэль, и их всех удалит: опустевший цветной автокараван – и не единой живой души.

Стараясь стряхнуть с себя это крайне неприятное ощущение, Кристина обратила внимание на припаркованный совсем рядом автокараван «Инфиниона». Ретроавтомобили и старинные автобусы «Колизиона» просто меркли на фоне по-настоящему раритетного, «музейного» транспорта бронзового цирка. Казалось, в автокараване «Инфиниона» собрали исключительно самые ранние модели автомобилей, многие из которых были еще без крыш, самые первые грузовики, самые первые автобусы. В подавляющем большинстве своем машины демонстрировали все оттенки бронзы, и все без исключения были неудобными, как и полагается самым первым экземплярам чего-либо. Жить в них циркачам «Инфиниона», наверное, весьма некомфортно. Поразительно, как они еще передвигаются! И не просто передвигаются, а покрывают сотни и сотни километров из года в год? Да еще и везут с собой целый выводок летучих обезьян…

Но, вероятно, эти машины все же не так просты. Каждая словно прошла через «стимпанк-фильтр», превративший древнее транспортное средство в нечто винтажно-футуристическое – автокараван «Инфиниона» производил такое же впечатление, как и представления их цирка: воплощение представлений о будущем фантастов далекого прошлого. И Кристина подозревала, что изменения эти не только внешние. Магия магией, но науку и технику никто не отменял, никакая магия не заставит древний автомобиль девятнадцатого века ехать со скоростью современного. Значит, их механизмы тоже получили некий тюнинг.

Возвращаться в белый трейлер Сола – удивительно, что Кристина мысленно называла его все так же, по имени предыдущего директора, хотя была с ним незнакома, – не хотелось. Там слишком тесно – тесно мыслям и волнениям; на открытом воздухе они давили не так сильно. А еще там не лучшая компания – только она сама. Оставаться же в компании только себя Кристине не хотелось, она не была уверена, что не сведет себя с ума тревогами, и предпочла заняться делом, пусть даже столь примитивным, как прогулка вдоль автокаравана, которую можно назвать «инспектированием войск». Не то чтобы кто-то стал ее спрашивать, но все же. И потому Кристина продолжала медленно брести вдоль старинных машин, автобусов и грузовиков, сама не зная, что будет делать дальше, когда дойдет до конца автокаравана.

Арлисса она не заметила, тот неподвижно стоял, прислонившись спиной к кузову грузовика, смотрел на огромный красно-белый шатер цирка и словно сливался с окружением. И только когда он задумчиво потянул одной рукой за ладонь другой, Кристина среагировала на движение и увидела его. А вот он ее, похоже, еще не заметил, потому что никак не отреагировал, так и продолжал смотреть на вздымающийся в небо купол – и выглядел почему-то моложе, чем обычно. Возможно, потому что сейчас, когда он остался наедине с самим собой, ему не нужно было быть директором цирка, и эта маска, налагаемая любой ответственностью, маска, которая всегда «взрослила» человека, отсутствовала.

Кристина с любопытством разглядывала профиль Арлисса. Все это время она виделась с ним каждый день, но еще ни разу толком его не рассмотрела, ей было не до изучения его внешности. И сейчас она словно впервые по-настоящему увидела, что он действительно молод, вряд ли намного старше Графини. Но когда Арлисс облачался в маску директора цирка, появлялась та аура власти, которая словно стирала понятие о возрасте. Человек, несущий на себе серьезную ответственность, всегда выглядит взрослым, а сколько именно ему лет, уже не имеет значения.

«Интересно, я со стороны теперь тоже выгляжу старше, чем есть на самом деле?» – задумалась Кристина.

Она скользнула взглядом по его одежде, еще повседневной, а не сценическому костюму, и вдруг вздрогнула, заметив нечто такое, чего совершенно однозначно быть просто не могло! Но повторный, более внимательный взгляд подтвердил: нет, она увидела все верно, Арлисс крутил в руке… отрезанную ладонь!

Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы Кристина поняла: это вовсе не ладонь, а бронзовая перчатка, которую Арлисс всегда, и на арене, и вне ее, носил на левой руке, а сейчас почему-то снял. И похоже, сделана она не из ткани, потому что, даже снятая, перчатка не потеряла своей формы.

Взгляд, словно загипнотизированный, приклеился к перчатке и не отпускал ее ни на миг. И даже когда Арлисс снова ее надел, Кристина так сфокусировалась на бронзовых пальцах, что почти не заметила руку, на которую ее надевают. А когда заметила, не смогла сдержать вскрик. На левой ладони Арлисса отсутствовали почти все пальцы.

– Несчастный случай в детстве, – невозмутимо сказал директор «Инфиниона» и пошевелил пальцами.

Пальцами левой руки, на которой не было пальцев. Выходит, перчатка – это протез?