Курама

Решив побродить по лагерю — куда патрули смотрят, ками их подери? — я заметил еще парочку мелких, но важных деталей, вроде сброшенных в кучу рюкзаков, груды обломков вперемешку с брезентом — явно поломанные палатки — маленькой ямки, дно которой было застелено полиэтиленом, и в которую были сброшены стреляные гильзы. Вот последнее меня особенно удивило, гильзы старались собирать и отправлять в переплавку. То, что их вот так закапывали, означало, что до ближайшего пункта, в котором их можно сдать, слишком далеко.

Итак, лагерь явно временный, да еще и обустроен совсем недавно. Груда обломков от палаток говорила о том, что лагерь разворачивали в спешке, и в итоге часть испортили, возможно, наехав машиной или что-то вроде того. Скорее всего, даже не просто в спешке, а буквально в авральном режиме, настолько авральном, что потерю нескольких укрытий сочли чем-то совершенно незначительным. Это совершенно не вязалось с тишиной в лагере, каким-то ленивым патрулированием. Неужто все настолько вымотались, что даже сил на нормальное наблюдение не осталось? Что же такого произошло?

В конце концов, меня все-таки заметили. Молодой лис, усиленно протирая глаза, целую минуту пытался понять, в кого он врезался, хотя дорога должна быть свободной. После он и вовсе завис, смотря на меня, и я не выдержал.

— Солдат, почему спим на посту?

— А? Я не сплю… наверное… А вы кто?

Поразительная наивность! Хотя, может он чувствует, что я не опасен, вот и тормозит?

— Курама, четвертое отделение сорок седьмой регулярной роты. Ну, если меня в другое место не переписали.

— А? — кажется, лис все-таки уснул стоя. — Простите… что-то меня рядом с вами на сон тянет…

— Это еще почему? — пришла моя очередь тормозить. Лис качнул головой в сторону, дернув ушами.

— С вами рядом себя как-то безопасно чувствуешь… простите еще раз…

— Вы все тут такие… э… сонные?

— Угу… то есть нет… ну да, наверное… — у меня в голове что-то переклинило от слишком разнородных ответов, я сложил руки на груди, после чего вздохнул и ущипнул себя за переносицу.

— Не знаешь, где Алика?

— Нет…

— Эм… объект Нова?

— А кто это?

— Забей…

— Что забить? У меня молотка нет…

— Ох, иди спать, но сначала найди кого-нибудь на замену, — я ощутил… что-то странное в области шеи. Сложно сказать, что это было, но наверняка это подавитель дает знать, что интенсивно работает.

— Нельзя, у меня пост…

— Ох, все, иди уже, — я похлопал лиса по плечу и поспешил ретироваться. Происходящее вызывало все больше вопросов.

Я еще некоторое время побродил по лагерю, когда наткнулся на груду брезента. Груда шевелилась, и от нее чувствовалось тепло, даже жар. Я нашел взглядом косу, лезвие которой было зеленоватым от скошенной травы, и черенком осторожно потыкал брезент. Из-под него раздалось сонное ворчание, и наружу выглянула огромная волчья голова. Ну, такая только у Новы и могла быть.

Волчица сонно осмотрелась, мазнула по мне расфокусированным взглядом, и тут же завалилась обратно спать, правда, при этом громко засопев. Из соседней палатки раздалась возня, и через распахнутый вход в волчицу полетел ботинок. Нова тихонько заскулила, накрылась брезентом с головой и затихла. Только куча синтетической ткани мерно вздымалась в такт ее дыханию.

Тихонько заглянув в палатку и как-то без удивления увидев спящую без задних ног Алику, одетую, но без одного ботинка, кстати, я понял, что совершенно ничего не понимаю. Вернувшись к себе в палатку, я сел на койку и задумался.

Итак, лисы настолько уработались, что все поголовно дрыхнут, причем патрульные тоже дрыхнут, но с открытыми глазами и имитируя, собственно, патрулирование. По моим оценкам в палаточном городке разместился целый батальон, то есть почти пять сотен хвостов. Еще я видел силуэты танков, грузовиков, разных бронемашин, в том числе и длинный и широкий командный БТР, утыканный антеннами словно ежик иголками.

И все спали. Все.

То, что Нова спала на улице под брезентом — понятно, для двух с половиной метровых волчиц в лисьей армии палаток не делали. Как и коек. Не удивлюсь, что она тупо накидала на землю матрасов. Судя по очень точному попаданию ботинком, в волчицу уже прилетало от Алики, и явно не раз. Наверняка в траве валяется много чего, хорошо хоть не ножами бросалась. Лисица была способна не просыпаясь метнуть нож точно в глаз, мне так однажды чуть не прилетело, когда я попытался ее разбудить, подергав за плечо. От кулака в нос я увернулся, а вот нож застрял в меня в черепе четко промеж глаз, хорошо хоть, до мозга не достал. Ли, зараза серая, еще ржал, что у меня очень прочный череп, и я могу головой волка вырубить.

Не придумав ничего лучше, я лег на койку, завернулся в одеяло и быстро уснул.

Разбудил меня шум. Причем, чем дальше, тем сильнее этот шум нарастал, более того, начали раздаваться крики, отрывистые команды, взревели двигатели техники. Мимо палатки кто-то пронесся с грацией биджу. В общем, я вскочил на ноги, и нос к животу столкнулся с Новой.

— Ты все же очнулся, — произнесла волчица. Так, мне показалось, или в ее голосе я услышал облегчение?