Курама

— Ну, один раз встречались при штурме пункта Найтшифт, — лисица уперла кулаки в бока, а я заскрипел мозгами, вспоминая, а спустя пару секунд навострил уши, хлопнул руками.

— Лисица Энцо!

— Ну, вообще-то Алина, ну да ладно, — она усмехнулась, а я почувствовал, как меня клинит.

— Алика… Алина…

— Ага, сестры-близняшки были, в свое время, — лисица фыркнула. — Она не говорила?

— Она о своей семье ничего не говорит вообще, — я надулся.

— «Это не является важной информацией», — точно копируя выражение мордашки и интонации Алики, процитировала ее сестра. — Она совершенно не меняется.

— А какой она была в детстве? — я чуть кивнул в сторону своего дома, и мы медленно пошли к нему.

— Серьезной, словно кирпич, но хотя бы улыбаться иногда могла. После твоего появления улыбки ее я больше не видела.

Я почувствовал себя виноватым, но Алина хлопнула меня по плечу.

— Не принимай на свой счет. Мастера предупреждали об этом еще в детстве, совпало просто.

— Я найду способ ее исцелить, — твердо произнес я, но лисица скептически посмотрела на меня, полуприжав уши.

— А ты уверен, что хочешь это делать?

— Что?

— Думай логически, Курама. Она всю жизнь, все пятьдесят семь с хвостом лет не испытывала сильных эмоций. Подумай, что с ней станет, обрушься на нее все это.

— Эмоции — это часть любого лиса или лисицы, — убежденно сказал я, но под скептическим взглядом Алины сдулся.

— Эмоции, как таковые, часть любого разумного, а может и не разумного тоже. Но посмотри на себя — ты разве фонтанируешь эмоциями, словно гейзер? Поначалу может и да, но сейчас ты вполне себе спокойный лис, просто шебутной малость, ну и балагур, куда уж без этого. Однако в остальном — никаких чрезмерно ярких эмоций. Тебе не кажется, что это неспроста?

— А ты? — я даже использовал видение, чтобы убедиться, что разум Алины в полном порядке. — Ты очень хорошо контролируешь свои эмоции.

— Мы с Аликой были довольно редким случаем, абсолютные близнецы. Ни одного различия, даже запах — и тот одинаковый. Так что, часть жизни я провела, искусно притворяясь своей сестрой, и потому избегая подавителя. Мне не нравилось носить ошейник, да и сейчас не нравится. Правда, — Алина на мгновение запнулась. — Иногда мне кажется, что своими действиями я сделала только хуже.

— Думаю, подавители больше применять не будут.

— И я рада, — ответила Алина с самым серьезным выражением мордочки, став на мгновение поразительно похожей на свою сестру.

По пути в квартиру, что делили мы с Аликой, я заглянул к Нове. Помимо стойкого лисьего запаха я обнаружил, что сама волчица с каким-то задумчивым видом вычесывала из меха рыжие шерстинки. Я решил ее не беспокоить, а то больно странный у нее был взгляд. Ни дай ками на меня таким посмотрит…

В своей квартире я вдруг почувствовал себя лишним. Обе лисицы стояли друг напротив друга, скрестив руки на груди, и смотрели. В упор. В глаза. Только Алина хвостом подергивала.

— Эм, Али и Али, я вам не помешаю? — я встал в дверном проеме, не решаясь войти. Лисицы очень синхронно повернули головы в мою сторону, а я почувствовал, как у меня мех дыбом встает.

— Я говорила, что сработает, — Алика чуть склонила голову набок, ее сестра задорно оскалилась.

— Ага, ну так ты его лучше меня знаешь.

— Че тут происходит? — я затравленно смотрел то на одну, то на другую лисицу.

— Как буду менять тело, попрошу твою копию, и буду твою морду кирпичом имитировать. Как думаешь, запутается?

— Запутается.

— Ой, все, ну вас нафиг, — я, всплеснув руками, развернулся и вышел. И пошел к Нове, надеюсь, не зря.

— Нова, впусти погреться? — я заглянул к волчице. Та как раз закончила приводить себя и комнату в порядок.

— Ну, заходи. Одеяло дать?

— Не… — я подергал носом. — Проветривать будешь?

— Конечно. Что случилось-то?

— Встретил Аликину сестру.

— А, Алину? — волчица фыркнула. Так, я не понял, про нее что, все кроме меня знали?

— А вы знакомы?

— Да пересекались пару раз, да. Забавная она, конечно… зачем-то запястье об меня сломала.

— Вот прям сама?

— Ну, рефлексы.

Я хмыкнул, вполне себе представляя, как это происходило. Кажется, только у меня не было привычки бить на поражение спросонья или если кто со спины подходил.

— Как думаешь, чего она вот именно сегодня со мной пересеклась? Семь лет же прошло.

— Ты у меня спрашиваешь?

— А у кого еще?

— Вот у нее и спроси. Вообще, спрашивать лучше, минуя посредников.

— Я ее боюсь… — пробормотал я, но Нова, естественно, меня услышала.

— Нет, ты не ее боишься, а того, что они вместе с Аликой придумают.

Я задумался на несколько секунд, после чего кивнул. Поморщился.

— Знаешь, эти твои жесты ну очень прилипчивы.

— Так они волков в ходу. Наверное, потому что Создатели наши именно такими жестами и пользовались.

— В моем мире ими пользовались люди.

— Люди, говоришь… Надеюсь, нашими создателями они не были. По твоим рассказам — так себе раса.