Курама

Нова уже давно говорит, что мой разум выглядит в видении довольно странно. Нити у всех вокруг белые либо синеватые, а у меня какая-то дикая мешанина белого и темно-оранжевого. Плюс, по ее словам, мои нити выглядят так, словно срослись крайне криво. Я сам этого не видел — не могу я видеть собственную структуру — но словам Новы верю.

Так что это значит? Честно, до сих пор у меня только одна версия — когда я попал в этот мир, мой разум, моя душа вселилась в это тело. Остаточные нити разума продолжают опутывать умершего в течение почти трех месяцев, чуть меньше. Это просто обрывки, безжизненные ниточки, в которых еще может храниться какая-нибудь остаточная информация из долговременной памяти. Моя душа смогла реанимировать тело, следом «ожили» нити, и начали сплетаться, формируя кокон. Чем дольше я живу, тем плотнее кокон. Наверное, в первый год жизни в видении мастеров я выглядел тем еще зомби… или нет? Я ведь уже тогда быстро восстанавливался.

Я с усилием помассировал виски, помял уши. Трудно все это, сложно, неоднозначно. Не отсюда ли стремительные изменения личности? Когда-то я был демоном, попав в этот мир, я стал другим. Был соплей, что закатил истерику, когда вспомнил, как вцепился в глотку волка, был просто солдатом. Меня до сих пор мотает туда-сюда, вот сейчас я увлекся изучением силы Разума, зашел в тупик, но продолжаю долбиться в стену, хотя и надо бы остановиться. Нормально ли это? Да как-то нет. Можно ли с этим как-то бороться? Наверное, но я не знаю, как. И никто не знает, мой случай уникален — разорванные нити никогда не восстанавливаются. Алика тому яркий пример и, увы, не единственный.

— Мы упускаем нечто фундаментальное. Что-то очень важное, — я посмотрел на экзоскелет, на алмаз, сжимаемый в кулаке. — Почему алмазы позволяют передавать структуру? Из-за чего?

— Это риторический вопрос?

— Скорее даже просто мысли вслух. Ведь канал связи между парными алмазами неактивен, по сути. Волны Разума просто входят в один камень и выходят через другой, — я взъерошил мех на затылке. — Не понимаю…

— Сомневаюсь, что мы поймем, — волчица пригладила мою взъерошенную недогриву. — Все равно, что учить высшую математику, не зная даже сложения простых чисел.

Я прижал уши, вздохнул.

— Что Юджар планирует?

— Хочет расконсервировать ракеты-носители и ударить по охранению туннелей.

— Так боеголовок уже нет?

— Объемно-детонирующую прикрутят.

— Почему мы не можем просто подождать, пока они не доползут до границы действия моих способностей? Для меня скальная порода — не преграда.

— Помнишь танк на дистанционном управлении?

— Ох бл…ь… А чего ж они раньше ими не воспользовались?

— Не было у нас никогда подобного оборудования. Скорее всего, они их только-только закончили. А ведь нужно еще перевезти, собрать и так далее. Протянут кабели — и будем хвосты кусать.

— Я могу контролировать энергию в пятидесятиметровом радиусе, помнишь?

— Думаю, они это учли.

— Ну не гигаватты же они будут пропускать сквозь машину?

В ответ Нова демонстративно выпрямилась и уперлась макушкой в потолок. Я затих.

Да, если уж волки создали ее, то что им стоит пропускать свозь машину, что будет прогрызать туннель, пару гигаватт ежесекундно. Я перегорю, пытаясь на нее влиять, ведь не пропуская энергию сквозь себя, я могу контролировать ее только на расстоянии десять метров. А глубина, на которой прорывается туннель — метров пятнадцать. Будет грубая, огромная махина, зато — надежная и трудноломаемая. Прямо как мы, лисы, любим, только в волчьем исполнении.

Я еще раз — опять — обдумал все странности, что мы обнаружили. Структура, что фактически существует отдельно от тела, причем и у лисов и у волков. Возможность управлять напрямую лисом или волком, имея достаточно высокий показатель силы Разума. В голове крутилась какая-то мысль, но я никак не мог поймать ее за хвост, сколько бы ни старался. Странно все это выглядит, на самом деле, очень странно. Если волки — это идеальные солдаты, то кем тогда должны были быть лисы? С кошачьими и то все понятно — лесные диверсанты были, судя по рассказам Юджара. А мы? Наши возможности очень уж специфичны. Так ничего и не придумав, я решил сходить к Юджару. Уж этот старый лис точно имеет какие-то мысли на этот счет.

— Курама? — старик был явно удивлен, увидев меня на пороге своего дома. Я автоматически принюхался, но не учуял ни одного другого лиса или лисицы.

— Поговорить хотел, — я взмахнул всеми тремя хвостами. — На тему одну.

— Ну, заходи, коль пришел, — главнокомандующий отошел в сторону, пропуская меня в квартиру. Я разулся, повесил шарф на крючок на стене, осмотрелся.

Самая обычная лисья квартира. Кровать, стол, холодильник, куча полочек с личными вещами. Картины на стене, оружейная стойка, ящик с боеприпасами. Несколько кресел. В одно из них сел Юджар, знаками показав, чтобы я садился в соседнее.

— В общем, на тему силы Разума, — я замялся, расчесал мех на загривке. — Нужен взгляд опытного лиса.

— Рассказывай.