Курама

Я кивнул, возвращаясь к еде. Мне бы не хотелось, на самом деле, чтобы эти лисята тоже стали солдатами, но я понимал — либо они научатся убивать с детства, либо станут беззащитными. Мало чем отличается от мира шиноби, не так ли?

Мир шиноби… я даже скучаю по тому времени. Все было просто, все было понятно, ловят — долбанул хвостом, и нет шиноби. А тут… сложно все. Надо в мастерскую идти с Новой, робота ковырять, но так лень…

Незаметно вздохнув, я налил себе в стакан холодной воды. Посмотрел на стол, заставленный тарелками, на столовые приборы. В который раз уже удивляюсь, насколько сильно я изменился. Имя только и осталось прежним. Нормально ли это? Думаю, нормально. Сила Разума откликается на желания пользователя, а я желал избавиться от своей чрезмерной эмоциональности. Все-таки слишком много эмоций — так же плохо, как и их отсутствие, а в моем случае еще и смертельно опасно. В бою нельзя поддаваться ярости, страху, панике, иначе можно погибнуть ни за что ни про что. Проще говоря, мне потребовалось почти девять лет, чтобы согласиться со словами мастера Разума.

«В твоем мире ненависть и ярость тебе не очень помогла. Уйди ты в тот раз, тебя бы не разделили на две части»

Да… прав был тот лис. Уйди я в тот раз, сразу после того, как проклятый шаринган перестал оказывать на меня влияние, не погнались бы за мной. Ну, может быть погнались, но я бы все равно ушел, с очень большой вероятностью. Но нет, я ведь был могущественным биджу, что мне какие-то там шиноби. Сколько раз я уже на этом прогорел? Узумаки эти еще… эх. Но жалею ли я о том, что так поступил? С одной стороны, я лишь половина целого, но с другой — здесь я нашел друзей. Тех, кто дорог мне, и кому дорог я. Да, здесь война, бесконечная и невероятно жестокая война. Никаких правил, прав будет тот, кто победит. Но ведь здесь я живу, по-настоящему живу. Даже если я всего лишь разум, прикрученный к телу каким-то неведомым мне образом, я жив. Я чувствую, мыслю, значит, существую.

Кажется, за столом уловили мое настроение, так как притихли даже дети. Обведя сидящих взглядом, я улыбнулся, но вышло немного натянуто.

Мы разошлись через полчаса. Обе Али ушли по каким-то своим делам, Ли с семьей отправились в тренировочный лагерь, а мы с Новой направились в мастерскую. Работать над роботом.

Вообще, это был не совсем робот, а дистанционно управляемый экзоскелет. По нашей задумке, лис должен был оставаться на защищенной базе, а управление производилось с помощью передачи команд. Передачу планировали осуществлять с помощью силы Разума. Подтолкнула нас к такому решению способность сфокусированного сигнала распространяться на большое расстояние. Я имею в виду, очень большое, десятки километров. Правда, на таком расстоянии возможны только прием-передача, причем для этого требуются алмазы. Черт его знает, почему, случайно обнаружили этот феномен, но факт остается фактом — два правильно обработанных искусственных алмаза образуют пару, позволяющую проецировать свой разум на большом расстоянии. В ходе экспериментов мы выяснили, что лис способен успешно управлять экзоскелетом на расстоянии примерно полсотни километров. Аварийный обрыв соединения никаких проблем не доставляет. Все шикарно, если бы не одно «но»: на одну несчастную руку мы потратили два месяца, тупо прокладывая нити управления. Слишком долго для планируемой толпы роботов, с тем же успехом я мог накачать энергией металла отделение лисов и отправить их в бой.

В мастерской царил уже привычный бардак, мы уже просто не убирались тут — бесполезно. Все равно к концу дня все оказывалось разбросано по всему помещению. Сняв свои перчатки, я надел более толстые рабочие, уже с пальцами, и включил свет.

Посреди помещения стояла «голая» штурмовая броня. Моя, к слову, из-за резко возросшего числа хвостов я ей все равно воспользоваться не мог. Голой броня была потому что, собственно, брони и не было — экзоскелет только и стоял. Броневые элементы были свалены в углу. На нагрудной балке был изолентой примотан крупный искусственный алмаз. Включив видение, я увидел переплетение нитей, тянущихся от него к разным частям экзоскелета.

Обойдя кран с ним по кругу, я скрестил руки на груди и нахмурился.

— И все же, мы что-то делаем не так.

— Мы ведь год потратили на прокладку, разве нет?

— Вот именно. Год. Я лично всю эту схему не повторю, даже если очень захочу.

— Давай сначала проложим оставшиеся нити и прогоним по тестам. Потом будем думать.

— Ну давай.

Я сформировал нить оранжевого цвета. Подчиняясь моей воле, один ее конец вплавился в алмаз, а другой я потянул к правой кисти. Началась нудная, долгая работа.

— Фу, бл…, последняя… Сколько прошло?

— Мы пропустили обед.

— Ну и ками с ним. Кто тестировать будет?

— Добровольцы уже тут.

— Ну так пусть заходят, я пока кресло подготовлю.

Вошел белый лис, протянул мне руку, которую я пожал.

— Шосан.

— Курама, бум знакомы. Давай, садись.