Курама

— Есть такая теория. Подтвердить или опровергнуть должна была экспедиция, но за триста лет ни одна так и не вернулась — пропадают с концами.

— Хорошо, — я потер пальцами переносицу. — В чем проблема?

— Где находится волчья лаборатория? — Джея пробежалась взглядом по континенту. Шодай ткнул когтем в нужную точку. — Тоже на линии…

— Хм, — я помял ухо. — А с чего вы вообще взяли, что это — лаборатории?

— Это образное название.

— Проще говоря, это могло быть что угодно?

— Именно.

— Тогда это явные ретрансляторы.

— Я рад, что мы мыслим в одном направлении, но тогда вопрос — кто и зачем их уничтожил?

— Мы ничего не узнаем, если будем гадать над картой, — я покачал головой. — Надо просто прийти и узнать, что расположено на этом чертовом острове.

— Это понятно, но я не это хотел обсудить.

— Шодай, не тяни мои хвосты, ближе к делу.

— Хм… Гене… — Джея осеклась под взглядом лиса. — Шодай, если предположить, что на острове расположен волчий гарнизон, то откуда они получают снабжение? У волков нет даже катеров, что уж говорить о танкерах.

— Вот это очень хороший вопрос. Я не знаю.

— Шодай, не тяни, что у тебя за подозрения?

Лис подергал усы, смотря на карту. Его хвост подергивался из стороны в сторону, я молчал, Джея тоже. В конце концов, альбинос вздохнул и опустил голову.

— Я не буду озвучивать свои подозрения. Если это просто моя паранойя, лучше, чтобы она осталась только моей.

— А если нет?

— А если нет… — лис поправил фуражку. — Не думай об этом. Просто не думай.

— Легко говорить… взбаламутил, и тут же заднюю, — я фыркнул. — Джея, у тебя очень плохой генерал, ты знаешь об этом?

— Обычно все нормально, — лисица улыбнулась, а Шодай пригрозил мне пальцем.

— Прекращай мне экипаж развращать.

— За развращением обращайся к Нове.

— Ох, так эти слухи тоже правда?

— Просто для информации — лисами от нее пахнет регулярно, и я тут ни при чем.

Джея рассмеялась, ну а я продолжил разряжать обстановку. Шодай мне помогал, хотя и не очень активно.

Я снова пытался поймать мысль за хвост, но никак не получалось. Она вертелась, крутилась, но оформиться до конца не могла, словно чего-то не хватало. Словно я что-то упускаю, что-то крайне важное. Но что?

Когда наступил двадцать седьмой день плавания, на горизонте появился остров. Линкор остановился, равно как и крейсера сопровождения, с помощью катера я перебрался на один из десантных кораблей. Высадка должна была производиться с помощью десантных катеров, каждому из которых придется делать по несколько ходок. Когда-то десантирование так же производилось с помощью вертолетов, но последний вертолет сбили задолго до рождения Юджара. Я десантировался во второй волне.

Один десантный катер вмещал либо триста пятьдесят десантников, либо три танка. Всего катеров было четыре, на одном десантном корабле размещалось девять танков и тысяча шестьсот десантников. В первой волне шли шесть танков и семьсот лисов, десантных кораблей было шесть. Во второй — оставшиеся танки и лисы, три и девятьсот с каждого корабля соответственно. В третьей волне шла артиллерия.

Лисья штурмовая дивизия одновременно и сложное и простое соединение. В ней нет полноценной разведки, служб связи, тыловое обеспечение отсутствует полностью. Вся огневая поддержка — это артиллерия, обычно самоходная, но в нашем случае — буксируемая, так как все САУ мы потеряли в последней наступательной операции. Вся штурмовая дивизия — это девять тысяч шестьсот лисов-пехотинцев, пятьдесят четыре танка, столько же артиллерийских орудий. Казалось бы, раз дивизия штурмовая — то и бронетехники должно быть больше, логично? Логично. Но под такое описание попадала ударная, чьей задачей был максимально быстрый прорыв обороны. А вот штурмовая… как мне кажется, ей бы больше подошло название «наступательная». Постепенное передвижение вперед, с занятием позиций, с мощным прикрытием других соединений — вот задача штурмовой дивизии.

Честно говоря, от всего этого разнообразия у меня мозги в узелок завязываются. А ведь структура армии лисов — тот еще цирк, если уж быть честным. Армии и дивизии комплектуются, как того требует ситуация, ударная дивизия может внезапно стать оборонительной, а то и вовсе чем-то непонятным, которому и названия-то нет. Например, как можно адекватно воспринимать дивизию, на сто процентов состоящую из пехоты? Ее-то дивизией исключительно из-за численности и назвали! Или допустим, Юджар рассказывал про соединение, состоявшее из шестисот танков, двухсот САУ и… и все. Танки без поддержки пехоты? И это оперативное соединение?!

Я до сих пор не могу понять, почему мы, лисы, все еще держимся. Как мы умудрялись проводить наступательные операции? Против волков! Идеальных солдат, между прочим! Безумие какое-то…

Обо всем этом я думал, наблюдая через встроенный в шлем бинокль, как на берег высаживается первая волна десантников. Никакого сопротивления пока не было. Вернулись катера, с другими лисами я погрузился на один из них.