Курехин. Шкипер о Капитане

В Калифорнии мы с Курехиным разминулись, но довольно полное представление о происходившем там дает изданная Leo Records в 2008 году, к двадцатилетию курёхинского пребывания в Америке семидисковой коробке под названием «Absolutely Great!». Именно так – «Absolutely Great!», по рассказам очевидцев, стремительно осваивавший английский Курёхин отвечал на стандартные вопросы вежливых американцев о том, как он спал, ел и прочее. Записи эти пролежали невостребованными двадцать лет, пока, наконец, не попали в руки преданного имени и музыке Курёхина издателя. Шесть из этих семи дисков представляют собой записи проходивших три дня подряд – 21, 22 и 23 октября – концертов, традиционно начинавшихся курёхинским соло, а затем переходивших в выступление возглавляемого Сергеем оркестра из местных музыкантов. Специально, чтобы присоединиться к курёхинскому бэнду, из Нью-Йорка прилетел уже эмигрировавший к тому времени виолончелист Борис Райскин, а из Аризоны подтянулся Дин Эвансон.

«Поп-Механика», как известно, к тому времени уже существовала в полный рост, и крайне любопытно сравнить музыку собранного в Калифорнии довольно большого оркестра с тем, что Курёхин делал с подобными составами дома. Да, мы даже слышим иногда привычные поп-механические риффы, но в целом музыка на «Absolutely Great!» куда ближе старой новоджазовой (извините за парадокс) парадигме, чем довлеющей к тому времени в курёхинской музыке пост-модернистской эстетике. Недостатка в постмодернизме тоже, впрочем, не было. Все довольно обширные сольные фортепианные куски – та же смесь раскованной импровизации с польками, маршами, вальсами, а то и цыганщиной. Временами Сергей даже поет – пока еще, впрочем, тихонько.

Есть тут и дуэт с саксофонистом и флейтистом Эндрю Войтом, приезжавшим в Ленинград-Москву во время памятного турне ROVA Saxophone Quartet в 1983 году. Войт к тому времени уже ушел из ROVA, и дуэт с Курёхиным на концерте в Санта-Круз стал для него компенсацией за невозможность сыграть на выступлениях, которые организовали для Курёхина в Сан-Франциско остальные музыканты ROVA. Эта дуэтная запись – яркая, разнообразная и изобретательная – выгодно отличается от практически идентичного по составу дуэта с флейтистом Дином Эвансоном.

Лео Фейгин не преминул включить в американскую антологию Курёхина и переиздание записанного в студии гитариста Генри Кайзера и изданного в свое время на известной фирме «Rykodisc» дуэтного альбома Курёхин – Кайзер «Popular Science».

Кайзер – фигура на американской сцене новой музыки крайне примечательная. Внук известного промышленника, основателя американского кораблестроения и владельца сталелитейных и алюминиевых заводов Генри Джона Кайзера, он на всю жизнь был избавлен от необходимости заботиться о хлебе насущном и мог всего себя посвятить любимым занятиям – музыке и подводному плаванию. В поле нашего зрения Кайзер попал через тот же ROVA Saxophone Quartet. В 1978 году он вместе с Ларри Оксом основал «Metalanguage Records», на которой записывались и ROVA, и сам Кайзер. Однако собственные музыкальные интересы Генри были куда шире джазового авангарда. В юности Кайзер был «Deadhead» – преданный и страстный поклонник совершенно культовых для Калифорнии Grateful Dead, так что рок был для него такой же неотъемлемой частью культурного генезиса, как и для Курёхина. Еще в начале 1980-х он записал несколько дуэтных пластинок с Фредом Фритом, гитаристом легендарной и столь любимой Курёхиным английской авант-рок-группы Henry Cow, а незадолго до поездки в Америку мы получили альбом квартета French – Frith – Kaiser – Thompson, где к двум гитаристам присоединился третий – поселившийся к тому времени в Калифорнии британец Ричард Томпсон из первого состава не менее легендарных Fairport Convention[219]. Четвертый участник квартета – барабанщик Джон Френч, игравший на всех основных альбомах гениального безумца и отчасти курёхинского тезки Капитана Бифхарта[220].

Весь этот увлекательнейший и в высшей степени заманчивый коктейль делал Кайзера идеальным партнером для Курёхина. Кайзер, в отличие от Зорна, не позиционировал себя ни как звезда, ни как лидер всего поколения-направления, и контакт произошел намного легче. Не обошлось, наверное, и без помощи знаменитой калифорнийской расслабленности, в отличие от не менее знаменитой нью-йоркской напряженности. («В Нью-Йорке нельзя жить долго – станешь слишком жестким. В Сан-Франциско нельзя жить долго – станешь слишком мягким», – примерно так определяют разницу между двумя культурными столицами страны американцы.)