Курьер-619 (Юпитер – Челябинск)

– Это мое нормальное состояние, – грустно усмехнулся Джер. – Еще недавно у меня, монопарня, ничего не было, кроме моего корабля, книжных иллюзий и разговоров с киберштурманом. А сейчас у меня есть целая ты!

– Мы наконец сравнялись в жизненном счете. Только мы и есть друг у друга.

– Только по-разному оцениваем это уравнивание.

– Не думай, что я тебя не ценю – без тебя я была бы уже мертва или даже хуже… Просто мне ужасно жаль дедушку – и весь мир, оставшийся по ту сторону кротовой норы.

– Он еще не состоялся – и мы можем изменить его. Твой дедушка не только не умер – он даже еще не родился.

Николетта грустно улыбнулась:

– Ты изменил мое мнение о людях, в первую очередь – о монопарнях.

– И ты изменила мое мнение о людях, в первую очередь – о фоур-девицах.

– На самом деле ты не сирота, ты – сын человечества. Твой отец – Эйнштейн, а Плутарх – твой дедушка.

– Тогда я буду стараться не разочаровать своего дедушку Плутарха! И тебя!

– И ты не монопарень! Ты – мой мужчина и герой! Ты спасаешь этот мир, потому что ты – человек! И пусть сгинет мир равнодушия и ненависти, где отдельно живут моно и фоуры, и возникнет мир равноправных людей!

После этого уже никаких слов не осталось – одни пылкие поцелуи. Николетта потащила Джера в кровать. Он смущенно отказался – устал.

– Пошли, глупыш, я покажу тебе один фокус, и ты поймешь, что ты себя недооцениваешь! Делай что хочешь, но заставь меня забыть об этом кошмаре, который летит за нами и который нас ждет впереди!

Джер поцеловал ее:

– Я сделаю все, что в моих силах!

Он действительно старался изо всех сил. В разгар его стараний она удивленно воскликнула:

– Ты совсем недавно не умел целоваться и вообще ничего не умел!

– Но я много читал о многом!

– Какой ты начитанный… какой… ты… ой…

Они лежали в нирване и говорили обо всем.

– Я обожаю фэнтези.

– Я тоже. Не мечтать – смертельно вредно. Но надо всегда помнить, что главное волшебство мира находится в мозгу, а не в волшебной палочке.

Джер ударился в философию:

– Каждый человек в какой-то краткий миг своей длинной жизни держит в руке судьбу всего человечества. Но почти никто не замечает этого мига – и история продолжается, не получив импульса к улучшению. У нас есть шанс воспользоваться этим мигом. Каждое наше действие рождает новую Вселенную, создает новое будущее. От нас и только от нас зависит – каким станет это будущее. Мы все время стоим на развилке, и каждый наш поступок отправляет нас в новую реальность. В одном из этих будущих двое людей спасают миллиард человек. В другом – они не выдерживают и умирают раньше. Сейчас мы – боги для этой планеты. Но только в том случае, если пожертвуем собой. Боги тоже должны приносить жертвы – только тогда они станут героями.

– Я не хочу быть героем!

– Никто не хочет. Быть героем – это проклятие.

– Мы просто испуганные дети перед лицом смерти.

– Никто не рождается героем. Но им можно стать, если преодолеть свой страх. Плутарх пишет, что человека, совершившего нечто такое, чего нельзя забыть и что память людей сохранит на долгие годы, называли аластором. Мы с тобой – два аластора.

– Пусть тогда я буду не настоящей героиней, а просто геройкой!

Последний день жизни промелькнул, оставив небольшой хвост. Два часа до столкновения. Все дела завершены, все приготовления сделаны, последний обед съеден. Они стояли в рубке. Николетта мрачно проговорила:

– Я чувствую себя как на собственных похоронах.

Джер вздохнул и достал из кармашка комбинезона две капсулы.

– Что это?

– Это супертоник. Таблетка, которая даже мертвеца делает живым оптимистом примерно на два часа, после чего человек отрубается и засыпает. Их выдают каждому пилоту как крайнее средство для критической ситуации. Необычайно мощная штука.

– Это хорошая идея!

Николетта выпила свою капсулу – и глаза ее заблестели.

Джер тоже проглотил волшебную таблетку и сказал:

– Я берег эти две последние таблетки, потому что знал: нам потребуется сегодня что-то сильнодействующее…

– Один час пятьдесят минут до момента «иск», – сказала Энн.

Николетта отвернулась от иллюминатора, в котором к ним приближалась смертельная каменистая равнина, и посмотрела на Джера:

– Вот так доставочка у тебя получилась! Лучше бы ты опоздал.

– Я нисколько не жалею, что повез посылку к Юпитеру! Этот месяц стоит целой жизни.

– У нас осталось совсем немного времени. На что ты хочешь потратить их?

– На то, чтобы сказать: я тебя обожаю! Я счастлив оттого, что встретил тебя. И я обязательно найду тебя в новом мире!

Ее глаза засияли.

– Правда?

– Клянусь! – пылко воскликнул он, глядя только на нее и не обращая внимания на зловещий иллюминатор.

– Тогда скажи, что сильнее – любовь или смерть?

– Конечно любовь!

– Значит, пошли отсюда. Предлагаю сбежать со своих похорон и устроить отвальную супервечеринку. Я покажу фокус, который тебе так понравился, а ты мне – ту штуку, которая удалась тебе по-настоящему только позавчера. И ты должен наконец узнать, что этот фокус и эту штуку можно делать одновременно.

– О боги космоса! – Он пораженно уставился на нее. – Моя жизнь могла закончиться, а я об этом так и не догадался бы!